Боец армии ДНР: «Дороги. Эта на Россию, та дорога на Россию, то есть, ну как бы».

Южное, мариупольское направление в Донецке считают одним из наиболее вероятных для попытки прорыва "Азова" и других украинских нацбатальонов. ОБСЕ эти места посещает все реже, а ночью и вовсе - никогда. Вот и приходится армии ДНР просить о помощи журналистов: кто-то ведь должен фиксировать эти ночные удары, кто-то должен бить во все колокола: Киев уже давно наплевал на минские соглашения. Сегодня наш черед. Выходим из машин. Дальше - только пешком, по большим движущимся целям украинцы бьют управляемыми ракетами.

Боец армии ДНР: «Церквушка, вот оттуда они выезжают и накидывают. Так же из-за этой высотки работает миномет. Сами видите, земля свежая».

Комья еще сырые, им от силы пару часов. Разлетелись метров на 20, хотя угодило в кювет.

Боец армии ДНР: «Вот воронка, ну... 120-я, может даже "Д-30", потому что глубину сами видите».

Речь о снаряде 122-го калибра, это запрещенная минским протоколом пушка.

Семен Еремин, корреспондент: «Сейчас я спущусь, посмотрим».

Боец армии ДНР: «Да, потому-то 120-ка столько не выкопает».

Семен Еремин, корреспондент: «Ну вот, по пояс».

«Боксеру», это позывной, надо возвращаться в штаб, сопровождающий меняется. Общая задача - отснять ночные удары по первой линии обороны с наименьшим риском.

Боец армии ДНР: «Вот сегодня, буквально час назад они отработали из Широкино, с первой улицы по нашим позициям».

Семен Еремин, корреспондент: «Подход пошел».

Боец армии ДНР: «О, пошла жара».

Для "Жоржа" это норма. Сам из Славянска, оттуда за два года сюда, под Широкино, прошёл исключительно по передовой.

Семен Еремин, корреспондент: «Начинает греметь. Какое расстояние нам нужно преодолеть оперативно?».

Боец армии ДНР: «Нам буквально вон, посадочка, метров 500. Да это вчера-позавчера прилетело».

Обезлюдевшее село Широкино, демилитаризованная по договоренностям территория, демонстративно занято украинскими войсками. "Окна" между обстрелами - день ото дня все меньше. Калибры - больше. Скорее в блиндаж. Он выдержит даже прямое попадание, если это, конечно, будет не Д-30. Командир "Алтай" проводит краткое совещание, определяет точку съемки.

Боец армии ДНР: «Там будет и возможность снять и вам там есть если что».

Стрельба, тем временем, нарастает и будет нарастать, пока отсюда не дадут "ответку".

Боец армии ДНР: «Все начинается с того, что начинает работать пулемет, потом накидывают АГСом, все тяжелее и тяжелее, если не отвечать, совсем распоясываются».

Гранатометчик готовится "ответить" из РПГ-7, как только сюда полетит из "Василька" - автоматического миномета. Дальше по окопу - включается в бой крупнокалиберный пулемет, тот самый "дальний Утес". Бьет в сторону вспышек и на Звук. Гнездо "Утеса" теперь под прицелом и после пары хороших очередей - в укрытие. В полной темноте. Буквально секунд 15 - и где-то рядом начинает кучно "падать". Когда работает АГС со стороны украинской армии, ...страшненько, ну честно, страшненько. Прятаться приходится в ячейке в окопе. Такое, где вероятность того, что достанут, минимальная. Светить нельзя, но если чуть-чуть... вот, что бы было понятно, что это за место такое. На любом источнике света фокусируют огонь, потому, подробности остаются на утро. Вот она, ячейка, а вот, от чего в ней здесь спасаются ежедневно.

Боец армии ДНР: «Вот сюда АГС попал, вот осколки такие у него. Вся эта стружка летит в разные стороны».

И совсем рядом с укрытием - свежая воронка от мины. Остальные сыпались дальше за брустверами, выйти осмотреться там не дадут снайперы. Максимум - вот так выглянуть, пока солнце на востоке и слепит их. Восходя за спиной, оно дает донецким бойцам отдохнуть. Но и в эти часы тишины бдительности тут не теряют.

Боец армии ДНР: «Если будет наступление, мы продержимся. Укрепились, окопались. До подхода основных сил удержим точно!»

Пулеметчик "Заря" понимает: в момент серьезной атаки его "дальний "Утес" постараются подавить в первую очередь. Но ночных впечатлений хватает, что бы поверить: со своей работой он справится. Если в Минске политики так и не справятся со своей.