Эта встреча не сулила бы ничего хорошего тем, кто решил явиться без приглашения.

Константин Рожков, корреспондент: «Вы выглядите очень грозно».

Хозяин дома, 65-летний Джим Петтингер, не подпольный торговец оружием, и не главарь местной мафии, а всего лишь бывший заводской работник. На пенсии.

Константин Рожков, корреспондент: «Это единственное оружие у вас в доме?»

Джим Петтингер, житель штата Огайо: «Нет, у меня есть еще пистолет».

Он больше 30 лет проработал на «Дженерал Моторс». Штамповал детали для знаменитых «Фордов». Фабрика, которой он отдал полжизни, находится в 15 минутах езды от дома. Правда все, что от нее осталось - это бетонные плиты на площади в несколько футбольных полей. Пару лет назад производство закрыли и перевезли в Мексику. До полного выходного пособия Джиму оставалось доработать всего полтора года. Его сократили вместе с остальными 800 сотрудниками. 

Джим Петтингер, житель штата Огайо: «Позади поленьев там небольшой пригорок. Если я будут стрелять в эту сторону, мы никому не повредим».

Оружие есть практически в каждой американской семье, но увидеть людей, которые вот так просто выходят на задний двор, чтобы пострелять - нам это как-то непривычно. Впрочем, чем ближе день выборов, тем чаще Джим Петтингер берется за свой любимый  Кольт 44 калибра.

Джим Петтингер, житель штата Огайо: «Не думаю, что могут начаться массовые беспорядки. Но разрозненные стычки вполне могут случиться. Особенно в больших городах».

На первый взгляд, может показаться, что это бред больного старого человека: беспорядки? В США? После выборов? Но оказывается, в самом начале этого путешествия мы вообще плохо

Константин Рожков, корреспондент: «Вы хотите сказать, эта наша машина?»

Ральф Нефф владелец пункта проката автомобилей: «Да, это ваша машина».

Человека, который сдал нам в аренду трэйлер зовут Ральф Нефф. Когда он узнал, что мы приехали из-за выборов, разговорился. Хотя, понять за кого будет голосовать именно он, можно было уже по фотографиям в офисе. В 2012-ом, в разгар предыдущей президентской гонки, в бар где Ральф сидел вместе с друзьями, зашел Барак Обама.

Константин Рожков, корреспондент: «Глупые вопрос, конечно, но вы вряд ли будете голосовать за Трампа?»

Ральф Нефф владелец пункта проката автомобилей: «Нет, я не будут голосовать за Трампа… Не буду… и давайте на этом закроем тему».

Когда речь заходит о Трампе, некоторые американцы до сих пор смущаются. Видимо, так и не привыкли к такому кандидату. Узнав, что мы собираемся ездить по городам «Ржавого пояса», мистер Нефф, хоть и не стал нас отговаривать, но строго предупредил. 

Ральф Нефф владелец пункта проката автомобилей: «Вам нужно быть внимательными, всегда смотреть по сторонам и понимать, куда вы едите. Лучше остановиться у полицейского участка, сказать, мы хотим туда-то и туда-то, стоит ли нам опасаться».

Опять же: что на самом деле он имел ввиду, мы поняли уже потом.

Константин Рожков, корреспондент: «Мы проедем, как минимум, 3 штата, десяток городков и местечек, несколько тысяч километров по второстепенным дорогам, вдали от мегаполисов. Эта совсем не та Америка, к которой все привыкли. Но это именно та Америка, которая может изменить привычный облик одного из самых могущественных государств на планете. Мы едем по Ржавому поясу».

Ржавыми эти места называли не всегда. Где-то до середины 80-ых штаты на Северо-Востоке считались самым зажиточными и перспективными в Америке. Еще со времен Второй Мировой, когда США пережили небывалый индустриальный подъем, здесь была сосредоточена вся основная промышленность. Производили все: от автомобилей и поездов до тостеров и пылесосов. Пока в небольшом городке в штате Огайо не случилось то, что потом назовут «черным понедельником».

Уволенный работник: « Трудно во все это поверить. После стольких лет работы нас просто выбрасывают на улицу».

В 1977 закрылась крупнейшая фабрика города Янгстаун. В один момент работы лишились 5000 человек. Ничего подобного в стране не было со времен Великой Депрессии. Это был первый симптом после которого, спустя всего пару десятилетий, на американской тяжелой промышленности поставят жирный крест.

Константин Рожков, корреспондент: «Это место называется Youngstown. В переводе «город молодых» или «молодой город», хотя по внешнему виду некоторых улиц так и не скажешь. Дома обветшали, на многих заколочены окна. Когда-то население составляло 160 тысяч, теперь только 60 тысяч. За несколько десятилетий Янгстаун лишился больше половины своих жителей».

Именно о таких  местах нас предупреждали в пункте проката. Гулять здесь пешком туристам не рекомендуется. Да и не особо хочется. Трудно поверить, что когда-то это был городок, как из американских фильмов 50-ых, где все соседи друг другу улыбались, газоны подстрижены и всегда светит солнце. Сегодня в Янгстауне один из самых высоких показателей убийств на душу населения. И почти у каждого прохожего при себе обязательно  есть оружие.

То, что когда-то превратило Америку в индустриальную сверхдержаву и возвысило на вершину мира, теперь и правда всего лишь  музейная история.

Ричард Джейкобсон, директор музея сталелитейного наследия в г. Янгстаун: «Раньше везде, начиная с Кливленда, Янгстауна и заканчивая Питтсбургом было множество сталелитейных заводов, на которых стояли такие машины. Сейчас на всю страну станков такого размера осталось только 2».

Ричард Джейкобсон начал коллекционировать ненужное оборудование с закрывавшихся фабрик где-то с середины 80-ых. В стране, на территории которой теперь почти ничего не производят, кроме оружия, такие как он тоже почти что музейная редкость.

Константин Рожков, корреспондент: «Вот как должны выглядеть руки настоящего работяги?».

Ричард Джейкобсон, директор музея сталелитейного наследия в г. Янгстаун: «Ну по крайней мере, мои руки выглядят именно так. Ты же весь день работаешь. Вот ноготь сбил себе».

Прокатные станы, подъемные краны, плавильные печи. Чем богаче становился его музей, тем беднее люди вокруг. Многим в этих местах такие ржавые железяки когда-то обеспечивали высокооплачиваемую работу.

Константин Рожков, корреспондент: «Это так звучит старая индустриальная Америка?»

Ричард Джейкобсон, директор музея сталелитейного наследия в г. Янгстаун: «Да, дизельный двигатель локомотива, на котором перевозили сталь».

Жители США, как пассажиры этого поезда. Тем, кто из богатых городов вроде Нью-Йорка или Лос-Анджелеса кажется, что они пусть и со скрипом, но все же поднимаются в гору. Остальные, живущие в местах вроде этого, - считают, что летят под откос. На полном ходу.

Ричард Джейкобсон, директор музея сталелитейного наследия в г. Янгстаун: «Сейчас уже совсем не так, как во времена Второй Мировой, когда мы просто победили за счет количества нашей продукции. Немцы могли сделать 1 танк, тогда как мы - 50. Теперь все изменилось. Кто-то говорит, что наши военные технологии очень развитые. Что танки больше не нужны, что есть дроны. Все эти игрушки - это, конечно, хорошо, но вот они кончились и что? Как много мы сможем их производить. А ведь именно это важно, когда речь идет о затяжной войне».

Из Янгстауна мы отправились в соседний Мэнсфилд. Этот город тоже оставил гнетущее впечатление. Какие-то полуразрушенные дома, по улицам бродят подозрительные персонажи. Если проехать чуть дальше можно наткнуться на старое фабричное здание, где до 1990 года выпускали американские кухонные плиты. Их, кстати, продолжают выпускать, только  уже в Китае. Такая же судьба постигла тысячи других предприятий американского северо-востока. Это был один из наиболее промышленно развитых регионов на планете. Но где-то с середины 70-ых заводы стали закрываться и переезжать. Сначала в Мексику, потом в Юго-Восточную Азию. Фабричные постройки ветшали и со временем превратились в дома-призраки. Миллионы людей лишились работы. Индустриальное сердце Америки остановилось и покрылось ржавчиной. Сложилась парадоксальная ситуация. По всем показателям экономика вроде бы росла, ведь американские корпорации, переведя активы за рубеж, продолжали получать прибыль. При этом люди в США, в первую очередь те самые работяги и их семьи,- пресловутый средний класс - стремительно нищали. Раньше в заведениях вроде этого было всегда полно народу. В этот вечер, даже не смотря на важный бейсбольный матч с участием местной команды, за стойкой всего пара человек. Кухня самая простая: картофельный салат и хот-доги. Разговоры о спорте и о том, как жизнь подорожала.

Джейсон Браун, бармен: «За то, чтобы попасть в бар на игру в Чикаго они простят 200-300 долларов. Только за вход».

Никто, конечно, с голоду в Штатах не умирает, но вот что бросается в газа - вокруг много людей, кто в свои 40-50 получает меньше, чем в 25, когда в этих местах еще была высокооплачиваемая работа. 

Джейсон Браун, бармен: «Средний класс. Средний класс в этой стране уничтожен. Остались либо очень богатые, либо очень бедные».

Долгие годы все как-то еще держалось. Мужики ворчали, но продолжали тихо напиваться в барах и по инерции голосовать за предложенных кандидатов. А сами кандидаты о крахе целого региона словно и не знали. В конце концов, корпорации, закрывающие заводы здесь и открывающие в Азии или Мексике, как правило, и есть спонсоры предвыборных компаний. Так продолжалось вплоть до нынешней президентской компании. Ответ на вопрос, как  вышло, что такой человек как Трамп стал кандидатом в президенты в общем-то прост: он первый нарушил этот странный обет молчания.

Дональд Трамп, кандидат в президенты США от Республиканской партии: «У меня есть друг, он строит помещения для заводов. Гигантские помещения для производства автомобилей, компьютеров. Я как-то спросил его: «И как у нас дела?»,  он ответил: «Невероятно, Дональд, бизнес просто фантастика». Я говорю: «Здорово, а где, где именно?» Он такой: «В Мексике». «А что насчет нашей страны?» - «Тут у нас ничего нет». Так вот: эти глупые политики довели до всего этого, но мы все изменим!»

Вполне возможно, его противники правы и у Трампа нет четкого плана, как вернуть промышленность из Китая обратно Америку. Может быть это вообще невыполнимо. Важно другое, он разворошил улей спящих пчел, который до него все предпочитали обходить стороной. У каждого кандидата есть так называемая электоральная база. То есть люди, которые точно проголосуют именно за него. База Трампа это такие вот небольшие городки, где живут в основном белые среднего и старшего возраста. Единственный плакат с упоминанием кандидата от Демократов, который мы встретили гласил: «Хиллари в тюрьму».

Джон Кун, автомеханик: «В этом бизнесе я уже 37 лет».

Мистер Кун, сторонник Трампа, встречает нас с пистолетом в кобуре на поясе. 

Джон Кун, автомеханик: «Хотите взглянуть?»

Константин Рожков, корреспондент: «Еще бы! Он заряжен?»

Джон Кун, автомеханик: «Да, он заряжен».

Вообще-то он человек мирной профессии. Всю жизнь провел в мастерской, реставрируя радиаторы автомобилей и мотоциклов. С его точки зрения Америка превратилась в такой вот старый радиатор. То, что раньше блестело, скрылось под слоем грязи и копоти, которую с экранов телевизора каждый день вываливают друг на друга оба кандидата.

«Вскрылось так много фактов коррупции, воровства. Там сидит группа людей, которые готовы на все ради денег, даже разделаться с человеком».

Это можно было бы назвать брюзжанием пожилого человека, но людей здраво мыслящих как он оказалось слишком много. Простой пример: если компанию Хиллари Клинтон спонсируют крупные банки и инвестиционные фонды, то Дональд Трамп основную часть пожертвований собрал с таких как мистер Кун.

Константин Рожков, корреспондент: «Он магнат, у него итак много денег. Если вы переведете ему 10-15 долларов он не почувствует. Зачем вам это?»

Джон Кун, автомеханик: «Да, но подумайте о других 10-ках миллионов людей, которые переводят ему по 10-15 долларов. И вот мы уже говорим о большой сумме».

Пистолет в кобуре все-таки смущает. По словам мистера Куна, он стал носить его с тех пор  как перестал узнавать улицы, на которых вырос. И это правда. Города Ржавого пояса стали выглядеть иначе. И дело не только заброшенных фабриках и обветшалых домах.

Константин Рожков, корреспондент: «Вы не против, если поиграю с вами в баскетбол немного?»

Вслед за крупными предприятиями, регион покинули многие из тех, кто там работал. В основном это были белые. Их места заняли афроамериканцы из других штатов, которых привлекли снизившиеся цены на жилье. Эти ребята еще подростки. На выборы не пойдут. Впрочем, не трудно догадаться, как проголосуют их родители.

Местный житель: «Думаю, Хиллари победит?»

Константин Рожков, корреспондент: «Почему?»

Местный житель: «Потому что Дональд Трамп… он псих».

Константин Рожков, корреспондент: «Смотрю вы не большие фаната Дональда Трампа?»

Местный житель: «Noooooooo!»

В электоральном смысле штаты Ржавого пояса разделились на 2 команды. В глубинке, где больше белых голосуют за Трампа. В бывших индустриальных центрах, где теперь стало больше афроамериканцев - наоборот за Клинтон. Вот только избирательная система в США устроена так, что матч не может завершиться вничью. Тактика, которую выбрала Хиллари Клинтон для победы в городах Ржавого пояса хорошо прослеживается на митингах в ее поддержку.

Толпа: «Хиллари, Хиллари!»

В толпе кого только нет. Афроамериканцы, латиноамериканцы, представители ЛГБТ-сообщества, выходцы из Азии из Ближнего Востока. В меньшинстве, как ни странно, белые. В особенности мужчины. А те из них, кто все-таки пришел, ведут себя как-то странно.

Константин Рожков, корреспондент: «Извините пожалуйста, но я чувствую алкоголь. Вы пили?»

Сторонник Хиллари Клинтон: «Да, только один».

Константин Рожков, корреспондент: «Одну бутылку пива?»

Сторонник Хиллари Клинтон: «Нет, один напиток и это была не водка».

Справедливости ради отметим, что подавляющее большинство сторонников Клинтон все же пришли на митинг трезвыми. Да и судя по крайней степени возбуждения, многим допинг был и не нужен.  Для Хиллари Клинтон поездки в города вроде Детройта и вообще по ржавому поясу, конечно, самые тяжелые. Ведь именно с ней, как «человеком из Вашингтона», а также ее мужем, экс-президентом ассоциируется та политика, которая и привела к тому, что заводы стали закрываться, люди - лишаться работы, а эта часть Америки пришла в упадок. Клинтон поступила хитро. Пусть самая большая социальная группа в этих штатах голосует за Трампа, она объединила против него всех остальных. Сделать это был не сложно, учитывая, что ее оппонент не отличался особой политкорректностью.

Хиллари Клинтон, кандидат на пост президента США от Демократической партии: «Я уверены, что некоторые из вас знакомы с людьми, которые будут голосовать за Дональда Трампа. Да, я это знаю. Идите к ним и попросите представить, какой будет наша страна, если президентом станет человек, который домогается женщин и унижает инвалидов».

На деле это означает, что голоса, таких как Джим Петтингер могут попросту не учитываться. Если Клинтон наберет хотя бы 51%, ей автоматически будет засчитан весь штат, как будто все без исключения его жители хотят видеть президентом именно ее.

Джим Петтингер, житель штата Огайо: «Думаю, большинство в этой стране будут не рады победе Хиллари»

Константин Рожков, корреспондент: «Но опросы общественного мнения показывают обратное».

Джим Петтингер, житель штата Огайо: «Опросы - это ложь. USA Today, New York Times, Whashington Post, - все эти медиа контролируются кучкой богачей».

Чувствуется в этом какое-то отчаяние. Как будто знает, чем все закончится, но верить все равно отказывается. Еще пара выстрелов из Кольта помогают окончательно выпустить пар. Бунт, который рождают в Американцах эти выборы, пока можно отсрочить, но можно ли подавить. Все, что мы видели до этого момента: криминальные окраины, заброшенные заводы и унылые города не идет ни в какое сравнение с тем, что мы встретили в городе Флинт, штата Мичиган. Кстати, всего в паре часов езды от того места, где был митинг Хиллари Клинтон. Первое, что бросается в глаза, в городе повсюду точки раздачи питьевой воды. Местные жители приезжают на машинах и забирают по 5-6 упаковок за раз.

Местный житель: «Нам нужна чистая питьевая вода. То, что течет из крана, не подходит. Мы так живем уже довольно давно».

Услышать такое от американцев, которые гордятся тем, что в любой точке страны могут пить воду из-под крана было, по меньшей мере, странно.

Мэттью Уотсон, житель г. Флинт: «Все началось в 2014 году. Бактерии попали в воду через трубы. Люди стали болеть, дети стали болеть. Нам надо выбираться из этого».

С водой из-под крана явно что-то случилось, но никто не мог понять, что именно.

Мелисса Мэйс, житель г. Флинт: «Каждый день моя вода такого цвета. Выглядит, конечно, классно. Почти как СПА. Только вот я вынуждена открывать окошко, чтобы этот жуткий запах хоть как-то выветривался».

Местный житель: «Полюбуйтесь на что это похоже!»

Константин Рожков, корреспондент: «Это дом Мелисы Мэйс?»

Мелисса Мэйс, житель г. Флинт: «Да, проходите».

Музыкальный продюсер, Мелиса Мэйс, которая сейчас разбирается в химии не хуже любого ученого, одной из первых забила тревогу.

Мелисса Мэйс, житель г. Флинт: «Сначала пошла сыпь. Потом начали выпадать волосы. При чем я вырывала их пучками. Думала, наверное, это стресс, у меня много работы. Но затем добавились боли в суставах. Кости начали истощаться. Мой ребенок упал с велосипеда и запястье просто выскочило».

Оказалось, что местные власти решили сэкономить денег и стали забирать воду не из озера, которое было далеко, а напрямую из речки, в которую десятилетиями скидывали нечистоты с фабрик и заводов. 

Мелисса Мэйс, житель г. Флинт: «Мы долго не знали, что вода отравлена, но понюхайте. Есть запах. А его быть не должно.

Константин Рожков, корреспондент: «Я чувствую запах».

Мелисса Мэйс, житель г. Флинт: «Да, это химикаты, которые туда добавляют».

Те, кто остаются в городе Флинт хотя бы на 1 ночь должны иметь запас чистой питьевой воды. Главный вопрос, которым сейчас задаются местные жители, как же так вышло, что в таком богатом государстве, люди вынуждены получать фактически гуманитарную помощь. Как будто они живут не в США, а в стране 3 мира. Золотой век любой империи подходит к концу, если ржавчиной покрываются отдельные ее части. Между тем, чтобы поругать власть за бутылкой пива баре и тем, чтобы попытаться свергнуть ее с оружием в руках может пока и пропасть, но где гарантия, что это расстояние не сокращается. Особенно, когда в самой богатой стране мира целый город можно отравить  в угоду экономике. Ну а жизнь этих людей, кажется, уже никого не волнует.