В пятницу мы отметили День народного единства. Согласитесь, за десять лет мы привыкли к тому, что теперь в нашем календаре есть такая красная дата. У этого праздника уже есть свои традиции. Но именно в этом году, мне показалось, в нем появился особый смысл. Он стал поводом для большого разговора о нас самих и о том, что наша сила именно в том, что мы разные.

Мы обязательно поговорим об этом чуть позже. Но сначала (предваряя этот разговор) напомню, что одной из тем недели стало предложение ученых и социологов принять отдельный закон о российской нации. Это было на встрече с президентом в Астрахани. И эта идея не осталась незамеченной в обществе. Дискуссия уже пошла в СМИ и на форумы в интернете. Но хочу вам показать пример того, как внимательно за нами и всем сказанным в России следят за океаном специально обученные люди.

Агентство Stratfor уже опубликовало об этом большую аналитическую записку. Для начала уточню, что это американская частная разведывательно-аналитическая компания, которая позиционирует себя как некую объективную альтернативу старейшей спецслужбе США - ЦРУ. Часто ее называют «теневым ЦРУ». С той разницей, что время от времени агентство публикует свою аналитику в открытом доступе. Россией оно занимается плотно. Но не отличается большой объективностью. Именно поэтому их взгляд на разговор Путина о нации весьма занимателен. Статья называется «Быть русским в путинской России». Вот несколько цитат:

«От Российской империи до Российской Федерации, самая большая страна в мире всегда изо всех сил пыталась определить себя. Огромная Россия расползается по всей верхней части Евразии и охватывает ошеломляющее число этнических групп и мелких народностей. И лидеры в центре всегда стремились преодолеть эти центробежные силы. Президент Путин тоже на протяжении всего своего правления искал общую нить, которая бы связала всех и приглушила инакомыслие, направленное против него».

«Еще в 2012 году он сформировал комитеты для обсуждения национальной политики с целью определить, что значит быть русским. Но комитеты не смогли достичь консенсуса и выдохлись.

Недавно российский президент решил возобновить эти усилия и 31 октября поддержал создание закона о российской нации».

«А расколы становятся все глубже. Нация находится в самом разгаре смены поколений. 27 процентов россиян родились после распада Советского Союза. Даже нестабильные 90-е они вспоминают с трудом. Это проблема для Путина, чья власть основана на том, что именно он подавил этот хаос. Молодое поколение делится на три лагеря: либералы, политически апатичные и ультра-националисты...»

«Но патриотизм имеет тенденцию к подъемам и спадам и не может обойти другие глубокие проблемы, с которыми российские граждане сталкиваются каждый день. Поэтому Путин, как и цари, и партийные аппаратчики до него, будет продолжать попытки определения и объединения нации».

Оказывается у нас среди молодежи только экстремалы и пофигисты. Но, напомню, не здесь искать объективность. Это как заказать портрет у посредственного уличного художника - вроде нос похож, а всё не так. Однако эти аналитики обслуживают Вашингтон. Так что, это многое объясняет.

Много лет назад один мальчик из небольшой европейской страны мне сказал: вам легко любить свою страну, потому что она большая. Удивительно, но в этих немного наивных словах была чистая правда. Ведь так и есть: мы любим страну в том числе за то, что она большая и такая разная.

Но если вернуться к идее закона о нации. Ведь в обществе случился не политический, нет - филологический спор. А если задать этот вопрос вам: как вы бы назвали нашу нацию, кто мы как единый народ?

Ведь вопрос действительно интересный, и меня он занимает очень. Это называется «политическая лингвистика». Вероятно, как нация мы действительно «российская». Мы так и говорим: российские национальные библиотеки, российские университеты, российские интересы. Но как называть нас самих - кто мы - русские или россияне? Какой этноним нам подходит, удобен слуху, к чему мы привыкли?

Я слово «россияне» не люблю. Нет, смысл ясен, но по мне - слово должно звучать. Мне нравится, что в нашей Конституции записано равенство двух имен нашей страны: Российская Федерация и Россия. Я выбираю Россию. Короткое, легкое, парящее слово - Россия. Такое же слово - русские.

Да, у нас много этносов, народностей. Да, чтить свои корни важно. Помнить и поддерживать родной язык - важно. Но ведь каждый, кому дорога история своего рода или семьи точно знает, как переплетались судьбы и как мешалась кровь. Ведь во всей России она давно и прочно замешана - это и есть результат многовековой жизни большой, многонаселенной страны. Какая кровь русская? Да кто из нас поклянется за какую-то особую свою, именно русскую, кровь? Ерунда это. Мы богаты и сильны тем, что мы разные и в то же время едины.

Так надо ли пытаться с научными выкладками дать всем нам общее неудобное имя? Тем более, что оно у нас уже есть. Ведь во всем мире нас называют коротко - русские. Ругают русских, боятся русских. Или что - вепсы, татары или якуты думают: ой, слава богу, это не про нас? Нет же. Славят тоже всех русских. Так почему ими не быть?

Века распорядились так, что в основе этого слова - в первую очередь, имя страны.

Да мы и сами так говорим. У нас просторы - русские. Границы русские. Литература русская. Русское оружие. Русская душа. Русский характер. И русское авось.

Разве это только заслуга некоторых или придумано для некоторых? Аллен Даллес писал, что «такое понятие как русский народ должно исчезнуть вообще». И это он не про каждого второго или пятого в наших рядах - про всех.

Когда говорить русские стало неловко? При Ельцине вернулось благополучно забытое в веках слово россияне. Елена Боннэр, жена Сахарова, учила Ельцина не говорить русские, а только россияне. И научила.

Борис Ельцин, Президент Российской Федерации (1991-1999 гг.): «Дорогие Россияне, на пороге новый 1999 год».

А я не научилась.

Еще до революции словарь Брокгауза и Эфрона писал, что форма «россияне» - искусственная и высокопарная, отживающая себя. Мне это слово не по душе - оно не прямое, какое-то проседающее - россияне.

Впрочем, если кому-то сегодня «русские» не нравятся, то предлагаю во славу страны и назло всем врагам вернуть привычное - великороссы.