Во всем мире отмечают 100-летие Александра Солженицына

Сегодня отмечается 100 лет со дня рождения Александра Солженицына. Его судьба похожа на тысячи судеб советских граждан — прошел войну, был арестован накануне победы, а дальше лагеря, и кто бы мог подумать — неожиданная литературная слава. После публикации повести «Один день Ивана Денисовича» имя бывшего заключенного узнал весь мир.

Читайте также

«Народ читает!» — Супруга Солженицына о неизменной актуальности работ писателя

Авторский экземпляр первой повести «Один день Ивана Денисовича» из архива достали впервые за полвека: 64 страницы плотной бумаги, убористый шрифт, почти без интервалов, текст с обеих сторон. Солженицын печатал эти строки сам, никому не доверяя, и даже запоминал наизусть — старая лагерная привычка. Если придут с обыском — в голову-то не залезут.

— Он писал, что это был один из самых трагических дней, когда он был близок к самоубийству, но потом взял себя в руки и решил передать свой архив в государственный фонд, — рассказала директор Российского государственного архива литературы и искусства Татьяна Горяева.

В 1965 году это был единственный способ, если не спастись самому, то хотя бы спасти рукописи. После того, как повесть «Один день Ивана Денисовича» опубликовал журнал «Новый мир» в ноябре 1962 года, имя Солженицына стало не просто «известным», он превратился в «опасно-знаменитого» для власти свидетеля лагерной правды, который слишком много знал.

— Когда вышла повесть «Один день Ивана Денисовича», то все бывшие сидельцы сталинского ГУЛАГа начали откликаться на эту повесть и свои воспоминания ему слать, свои впечатления о пережитом. Буквально мешками письма стояли в «Новом мире», которые потом ему передавали. Один только «Ахипелаг ГУЛАГ» — ему 157 человек дали свои воспоминания, — рассказала литературовед, исследователь творчества А. И. Солженицына Николай Ледовских.

Самый дотошный биограф Солженицына Николай Ледовских показывает нам уникальную фотографию, которая многое объясняет. Солженицын в лесу около костра, только не греется, а сжигает только что написанный том «Архипелага», предварительно сфотографированный на микропленку. Потом коробки с ней в кармане пиджака сын писателя Леонида Андреева увезет в Париж. Там роман напечатают, и жизнь целых поколений советских людей наполнится новой «правдой», которую не прочитаешь в одноименной газете.

В круге первом отечественной и личной истории, когда Солженицыну еще предстояло пройти сквозь «Архипелаг ГУЛАГ» и потом стать великим русским писателем, эта московская улица, называлась Большая Коммунистическая. По иронии судьбы, когда «красное колесо» российской истории застопорилось, здесь появились новые таблички — «улица имени Александра Солженицына».

В день 100-летнего юбилея на этой же улице откроют памятник Солженицыну. Но к признанию на государственном уровне, он пришел через новое изгнание из страны — уже после получения Нобелевской премии за «нравственную силу, почерпнутую в традиции великой русской литературы». 20 лет на чужбине, из них 18 в США. Возращение в 1994 году– он не случайно начал с Магадана, а потом — от Владивостока в Москву на поезде с остановками во всех крупных городах.

— И каждый день мы принимаем решения в отношениях с людьми, в отношениях со страной, в вот таким ежедневным выбором мы формируем свой характер, и если мы будем сохранять достоинство и иметь собственное мнение, когда каждый гражданин будет не «нуликом», а «единицей», вот тогда мы и будем жить хорошо, — сказала Наталья Солженицына.

В этом и есть главное наследие творчества, пожалуй, самого характерного писателя новейшей истории России.