«Проблемы фермерства»

Ника: Добрый день. Как всегда по будням в это время в эфире программа «Открытая студия». Как всегда мы приветствуем вас в прямом эфире в нашей знаменитой Открытой студии в центре Петербурга.

Гость в Петербурге: вице-президент Союза фермеров Ленинградской области и Санкт-Петербурга, фермер Владимир Николаевич Колганов.

Гости в Москве:
- председатель Комитета Госдумы по аграрным вопросам, кандидат экономических наук Валентин Петрович Денисов;
- почетный президент Ассоциации фермерских хозяйств в России, доктор экономических наук, профессор Владимир Федорович Башмачников.

Владимир Николаевич, сколько лет вы называете себя фермером?

Колганов Владимир Николаевич: 17 лет.

Ника: А до этого вы кем были?

Колганов Владимир Николаевич: До этого я не работал в сельском хозяйстве. Это авантюризм плюс какие-то мечтания о том, что жить в деревне – это замечательно.

Ника: Как вы считаете, сегодня в России фермерство существует благодаря или вопреки?

Колганов Владимир Николаевич: Трудно сказать. Я думаю, благодаря личному энтузиазму. Хотя, в последнее время изменения произошли. По сравнению с серединой 90-х годов есть изменения, есть возможность взять кредиты, есть какие-то небольшие субсидии и все, наверное, в плане поддержки.

Ника: Валентин Петрович, я понимаю, что вы представитель Госдумы, но, тем не менее, как вы считаете, благодаря или вопреки?

Денисов Валентин Петрович: Я считаю, что благодаря труду фермеров и тому, что государство за эти 10 с лишним лет существования фермерства, все-таки сложило достаточно серьезную систему, в том числе и законодательного обеспечения работы фермеров. Мы с Владимиром Федоровичем, сидя в московской студии, только сейчас вспоминали, как в 1990 году мы проводили первый учредительный съезд Ассоциации фермеров, какие разговоры были тогда и о чем сейчас говорят фермеры. Я должен сказать, что тогда тема фермерства была максимально политизирована. Быть или не быть частной собственности на землю, может ли человек, выйдя из колхоза, совхоза, заниматься самостоятельно хозяйствованием. На тот период это казалось очень серьезным. Сейчас мы имеем Закон о крестьянском фермерском хозяйстве и не подлежит сомнению то, что эта форма очень важная и нужная. Мы имеем материальное обеспечение тех программ, которые разработаны в большинстве регионов. Фермеры активно участвуют в реализации национального проекта «Развитие агропромышленного комплекса». В их ведении сейчас находится более 15 миллионов гектаров земли. Завтра открывается серьезный очередной съезд фермерский, 19-й по счету, и я пришел на эту программу, чтобы послушать, о чем думают люди, которые не могут принимать участие в этом съезде. Я туда пойду, мне придется там выступать и это хорошая подпитка.

Ника: Владимир Федорович, чем фермер отличается от просто владельца личного подворья? В чем его отличительная черта?

Башмачников Владимир Федорович: Фермерское хозяйство – это семейное хозяйство, собственник – семья, но она может нанимать и наемных работников, работает на рынок. Кормится, одевается, живет только с рынка за счет своего хозяйства. Это фермерское хозяйство. Предприниматель сельскохозяйственный. Фермер свободная личность, свободное хозяйство, юридическое лицо и он торгует.

Вопрос телезрителя: Я звоню из Подмосковья. Я занимаюсь кролиководством с 1996 года, по методу профессора Михайлова. В 2006 году я взял землю под строительство кролиководческого фермерского хозяйства на 200 тонн мяса в год. Чтобы его построить, нужен кредит. Без залога и поручительства третьего лица кредит никто не дает. Как решить этот вопрос?

Ника: А у вас нет ничего ни для залога, ни поручителей?

Вопрос телезрителя: Конечно. Если бы было…

Вопрос телезрителя: Владимир Федорович, здравствуйте. Это Геннадий Сергеевич Жариков из Смоленской области. Я надеюсь, вы меня помните. Я вас не подвел, дал несколько тяжеловесных поездов зерна, 250 тонн на двоих с женой за лето сдал, построил завод. Полная инфраструктура. Вы помните наш прежний закон, когда государство брало на себя обязательство по строительству электроэнергии, водоснабжения и т.д. Но продержался я до 2000 года. Все рухнуло. Конечно, все зависит от наших губернаторов. Ради Бога, ради державы, прошу вас навестить Смоленскую область, заехать ко мне, посмотреть. Надо же нас, в конце концов, послушать. Дайте возможность поработать!

Вопрос телезрителя: Не считаете ли вы, что фермерство – это шаг назад от коллективного хозяйства? С помощью кого вы на данный момент хотите поднимать хозяйство в деревне, если там проживают сейчас одни старики и пьющие люди? Там трудового населения фактически не осталось.

Ника: Начнем с последнего звонка. Может, колхозы и совхозы были неплохи? Может быть, в коллективе выживать легче?

Колганов Владимир Николаевич: Есть плюсы, есть минусы. Для большого хозяйства не такое распыление государственной поддержки, оно более компактное и более видимое и возможность большего результата, но есть и минусы. Еще в студенчестве работая на строительстве в селе, видел, что это обезличивание приводит к полной деградации. Мы были просто студенты и бригадой работали в Орловской области, мы знали, что сентябрь, сейчас начнутся морозы и нужно сдать, мы работали даже ночью. А в то же время, параллельно работал колхозник, и я смотрел, что он работает и явно не успеет. Я спрашивал у него, как же так, а он отвечал, что ему плевать, хоть все телята подохнут.

Ника: Валентин Петрович, почему сегодня надо делать ставку на фермеров?

Денисов Валентин Петрович: Я тоже хотел бы поговорить по поводу последнего вопроса. Я категорически не согласен с тем, что в деревне сейчас жить некому, что там все спились, это наши оппоненты так говорят, аргументируя, что российское село бесперспективно. Россия без села в целом бесперспективна. Я согласен с тем, что надо восстанавливать систему подготовки кадров, надо искать стимуляторы в закреплении этих людей и выпускников сельскохозяйственных ВУЗов, и техникумов, и средних специальных учебных заведений. Уже многое делается, в том числе, развернута программа обеспечения жильем специалистов, поэтому чуть-чуть оптимистичнее надо смотреть на эти вопросы. По смоленскому вопросу, который был адресован Владимиру Федоровичу, я должен сказать, что хорошо знаю губернатора, который только начинает работать, и я готов подключиться по этому конкретному хозяйству помочь. Я думаю, что мы с Владимиром Федоровичем найдем как вступить в контакт с этим человеком, а по кролиководству самый первый вопрос, знаете, в рамках национального проекта, первое направление – это ускоренное развитие животноводства и тема кролиководства она подпадает в эту нишу. Я думаю, что это филиал «Россельхозбанка», который действует и работает в Московской области, они должны повнимательнее обратиться, конечно, должна быть технико-экономическая документация грамотно оформленная по этим делам. Если вопрос не разрешится на уровне Московской области, я готов с руководством центрального офиса на эту тему поговорить, посмотреть и разобраться в чем проблема, почему не дают этот кредит?

Ника: Я правильно понимаю, что мы сегодня можем даже просить наших зрителей оставлять свои координаты редакторам?

Денисов Валентин Петрович: Конечно.

Ника: Хочу вам представить еще одного собеседника из Открытой студии в Ставрополе – глава фермерского хозяйства «Алекс» Алексей Петрович Черниговский. «Алекс» - это вы в честь себя так назвали?

Черниговский Алексей Петрович: Да.

Ника: Чем именно вы занимаетесь? Ставрополье - край богатый.

Черниговский Алексей Петрович: Я с 1991 года крестьянско-фермерское хозяйство организовал. По профессии я музыкант, в 1991 году организовал, 75 гектаров земли у меня было, сейчас у меня больше 5 с половиной тысяч гектаров земли. Занимаюсь животноводством молочного направления, мясного направления, свиноводством. Должен сказать, что только фермерство может спасти Россию. Если фермерства не будет на селе, то село наше вообще погибнет. Потому что все те, кто приходит на землю и хочет заработать, инвесторы, они даже сильные колхозы стирают с лица земли, уничтожают, перепродают друг другу, уступают друг другу, в карты могут даже проиграть, а фермер, который приходит работать на землю – это совсем другое дело, вы можете к нам прислать корреспондентов, как когда-то в былые времена приезжали, у нас очень много хороших фермеров, таких как Шурупов Николай Петрович, братья Донцовы, Водопьяновы и много замечательных людей. Там, где фермеры работают, там урожай высокий получается. Я построил одну из красивейших церквей за свои деньги для нашего города, много сделал хороших добрых дел…

Ника: К сожалению, за 70 лет у людей в голову вбилось, что люди, которые так хорошо работают, сегодня фермеры, раньше их называли кулаками. Вы же кулак, в хорошем смысле этого слова?

Черниговский Алексей Петрович: Правильно. В отношении даже сейчас, я хотел у одного хозяйства землю взять, а в каждом хозяйстве в любой деревне есть категория людей, которые жируют и они не хотят, чтобы такой кулак туда пришел, потому что у них не будет возможности воровать. Если сейчас хозяйство получает 8 центнеров зерна с гектара, и бабушки, дедушки, которые страдают, которые живут за счет пая. Но эти жируют, воруют по 30, по 40, по 100 тонн и они говорят, что если этот фермер придет, он наведет порядок, а нам от этого толку мало. Пусть лучше будут слабые хозяйства, потому что там легче воровать.

Ника: Статистика вещь неумолимая и она говорит о том, что количество фермерских хозяйств за 10 лет сократилось. Может быть, остаются наиболее сильные или это все-таки такая опасная тенденция сокращения?

Башмачников Владимир Федорович: Риторика эта, фермеры или не фермеры – это старая песня и пора ее забыть. Дело в том, что сегодня, мало того, что 60% продовольствия российского производят люди семейного типа, хозяйства большие, средние, маленькие. Сегодня реально в деле более миллиона семей крестьянских фермерских, которые имеют землю, какую-то скотину, имеют детей, которые готовы работать и на рынок. Только 10% из них работают очень хорошо, действительно кормильцы, то, что мы видим сейчас, а вот 90% - это хозяйства в потенциале. Они не могут развернуться, потому что не так благодушно все, как звучало сегодня. В начале 1990-х годов, действительно, фермерством занимались, была возможность и кредит взять, и получить землю и те 30 тысяч развернулись, а сегодня кредиты получить могут только 3% фермеров. Другие ждут своей очереди, нет залога, нет других вопросов. Многие сегодня крестьянские хозяйства хотели бы расширить свои земельные участки. Не подойдешь к тем, кто оформляет землю, потому что крупные игроки, крупный капитал на хорошие земли давно уже облокотился, подмял под себя, уже не получается с техническим оснащением проблемы, со сбытом особенно. Весть рынок сельхозпродукции сегодня монополизирован и фермер любой, средней руки и, тем более, малой выйти на рынок и продать горожанину хорошее мясо не может. Неделю назад мой друг из Татарстана привез мясо в Москву, он первый раз это сделал, вырастил 3 свиньи и одного быка, он проехал 5 рынков, он получил по шее и увез обратно в Татарстан и там за небольшую цену продал. Эти проблемы сегодня горячие и завтра фермеры будут об этом говорить. Они и сейчас об этом говорят.

Ника: А то, что есть государственная программа помощи сельскому хозяйству до 2012 года, это так красиво на бумаге только выглядит?

Башмачников Владимир Федорович: Нет, не на бумаге. Те программы, которые сегодня существуют, они в основном направлены на поддержку крупных предприятий, акционерных обществ, холдингов, агрофирм, потому что ставка крупная, но не получается. Все равно цены зашкаливают на продовольствие, потому что своего продовольствия так и нет. О холдингах много разговоров идет последние 10 лет, но их объемы меньше фермерских, однако там все основные государственные средства были. И, слава Богу. Сейчас начинается новый поворот к фермерству. Огромная армия людей не задействована, прозябает. Ее надо включить по-настоящему и завтра на съезде будет обсуждаться совместно разработанная программа министерством под руководством Гордеева и Ассоциации фермеров под руководством Плотникова, и мы надеемся, что государство и Дума примут эту программу, утвердят ее, обеспечат финансирование и тогда снова дело пойдет вперед.

Денисов Валентин Петрович: Я согласен с Владимиром Федоровичем в том, что нужна обновленная программа с участием государства, поддержки фермерства. Потому что те документы, которые мы имели несколько лет назад, они, естественно, устаревают вместе с жизнью, с развитием рыночных отношений. Но вы как-то всуе упомянули пятилетнюю программу господдержки ПК, а я считаю, что это серьезное завоевание крестьянства в целом в России вместе с законом о развитии сельского хозяйства. Ее цена 551 миллиард рублей. Ровно стольким же мы намерены заинтересовать субъекты федерации, чтобы они на региональном уровне вложили деньги и не возбраняется вкладывать бизнесу. То есть, речь идет о том, что это будет намного больше триллиона за 5 лет. Есть несколько конкретных вещей, на плодородие почвы, на развитие основных видов производства, на подготовку кадров. Мы начали с января реализовывать эту программу, поэтому, конечно, сейчас некоторые регионы еще только в стадии подхода. Я позавчера был в Саратовской области, а за 2 дня до этого в Вологде, мы обсуждали параметры их областных программ, законодательное обеспечение. Люди еще не дошли до смысла. В Волгоградской области слаба роль чиновников. Мы третий год работаем по реализации национального проекта и Волгоградская область просто выпала. Они как будто бы не хотят работать, и это зависит от местного регионального руководства, в первую очередь. Очень опасна тенденция, когда на уровне такого политеса мы начинаем фермеров натравливать против крупных агрохолдингов, агрохолдинги начинают воевать с фермерами, это тоже есть, особенно, при рассмотрении земельных вопросов. Фермеры должны соревноваться с фермерами, холдинги с холдингами. На рыночном сегменте места всем хватит. Если фермеры производят продукцию для местного рынка, есть быстрая оборачиваемость этой продукции. Крупные агрохолдинги, особенно в зерновом производстве, они работают на большие объемы и выходят на мировой рынок.

Ника: Здесь деньги были названы, 550 миллионов или миллиардов, хоть копейку вы получили? Я не могу понять, как они конкретно до вас дошли?

Колганов Владимир Николаевич: Реально до нас доходит только компенсация процентной ставки по кредитам. До ставки примерно 5%. То есть нам получается 5%.

Ника: А то, что вы сейчас слышали? Понимаете, мы здесь такие сторонние наблюдатели, а это касается лично вас, как вы для себя, на себя это примеряете?

Колганов Владимир Николаевич: Я согласен с коллегами, которые выступали. Надо реформировать, от популистских идей переходить конкретно к делу. Хотел добавить, что не стоить делить на крупные хозяйства и т.д., потому что на сегодняшний день есть фермер, который намного крупней какого-то коллективного хозяйства, которое называется ассоциацией крестьянских хозяйств. Например, мы в Выборгском районе Ленобласти этим занимаемся. Не маленький район. Так вот 3-4 фермера, производят овощей больше, чем коллективные хозяйства, имея земли смешно говорить сколько.

Ника: Вы производите впечатление благополучного человека, я понимаю, что у вас есть проблемы. Алексей Петрович в Ставрополе производит впечатление благополучного фермера, о чем он сообщил в самом начале своего выступления. Вам нужна помощь или вы честно можете сказать, что у вас уже все в порядке, и помогать надо тем, кто только начинает?

Колганов Владимир Николаевич: Помощь нужна всем, потому что, если не будет реальной помощи, то производство своей сельхозпродукции будет абсолютно не конкурентоспособным, как только мы вступим в ВТО, имея климатические условия Ленобласти по выращиванию овощей. Взять Голландию, Испанию, Францию – это смешно, не говоря об уровне технической оснащенности и технологиях.

Черниговский Алексей Петрович: У наших фермеров проблема только с землей, можно загружать нас как можно больше. А то говорят, что холдинги хорошо работают, а фермеры слабее, я должен сказать, что если холдинг работает со мной рядом через лесополосу, я получаю 60 центнеров с гектара, а они 18-20, а потом говорят, что у них дождь был, а у нас не было его. Это не так. Фермеры работают очень четко. В отношении кредита я должен сказать, что я все время работаю со Сбербанком, по началу, конечно, было трудно, а сейчас у нас самые прекрасные отношения. Банк верит мне больше, чем холдингу, они даже спрашивают, можно ли тому холдингу давать кредит или нет. Проблема у нас только с землей, потому что в Ставропольском крае существует закон на 300 Га земли, только тогда ты можешь открыть свое фермерское хозяйство. На селе средний и мелкий бизнес у нас практически вообще не развивается, его нет. Люди съезжают оттуда, потому что существует потолок 300 гектаров, а если бы было 50, как изначально…

Ника: Владимир Федорович, есть справедливость в словах Алексея Петровича по поводу ограничения?

Башмачников Владимир Федорович: То, что фермеры Ставрополья – это крепкий фермерский отряд, мы давно знаем. Он имеет высокий авторитет в нашей фермерской ассоциации, но то, что там проблемы с землей – это не только там. Я уже сказал, что это всеобщая российская проблема, но 45 миллионов гектаров земли заброшено начиная с 1990 года. Земля обрабатывалась крупными сельхозорганизациями, а потом перестала обрабатываться. Из них около 20 миллионов фермеры, которых не было раньше, они подхватили эту землю и сегодня обрабатывают, но выясняется, что для того, чтобы вести рентабельно, использовать современную технику нужно удвоить примерно земельные участки у фермеров, а это сложно. Мы надеемся, что государство примет уточнения в Закон об обороте сельхозугодий с тем, чтобы фермеры получили наконец реальную возможность расширить свои земельные участки. Это же в интересах общества, а не только куркуля фермера.

Ника: Вы говорили, чтобы они расширили, а Алексей Петрович как раз говорит о том, что кому-то не потянуть, 300 гектаров ему не надо, дайте человеку 100 гектаров. Здесь, наверное, надо следовать за разными возможностями человеческими, главное, чтобы результат был.

Башмачников Владимир Федорович: Ну, наверное. Это как в старину было прокрустово ложе. Если ты длинный, тебе ноги отрежем, если ты короткий – вытянем тебя. Это, наверное, не разумная мера и, конечно, я всегда выражаюсь, что размер хозяйства – это как по Сеньке шапка. Ты имеешь большую голову, шапку носишь большую, ты можешь развернуть крепкое хозяйство и у нас таких фермеров много. Но, если у тебя голова поменьше и шапка, соответственно, поменьше, и ты не можешь 20-30 людьми руководить, то руководи своей женой и сыном и уже спасибо тебе. А для этого тебе не нужно 100 гектаров или 500 гектаров, ты сможешь управиться на 50 гектарах, выбрав, скажем, специализацию овощеводство или что-то другое. Это не трафаретные фермерские хозяйства, они абсолютно штучное дело.

Улица Петербург: Проработав 30 лет в ветеринарии, я понимаю значение фермерского хозяйства и мне бы очень хотелось приобрести продукцию, пусть она будет дороже, но я знаю, что качество будет соответствующее, но не знаю, где это сделать. Может быть, имеет смысл открывать специализированные магазины?

Ника: Огромная печальная тема сбыта. Хотели бы магазины специализированные?

Колганов Владимир Николаевич: Конечно. Дело в том, что реализация продукции – это вообще отдельная тема. Фермерское хозяйство – это уже товарное хозяйство, оно не может встать на рынок или взять ларек и продавать с него, хотя, это очень эффективно. Сразу выстраивается очередь, и человек услышит и что это за сорт, и какими качествами он обладает, и на какой земле выращен, какие подкормки делались, один раз попробует и ему не нужно больше никакой рекламы, он придет еще раз. Но те, кто занимаются на самом деле товарным производством, они не могут себе этого позволить.

Ника: Не может или ему некогда этим заниматься?

Колганов Владимир Николаевич: Ему некогда этим заниматься. Нужны либо система, которая работает и берет уже у фермера… Лично мы работаем по договорам - больницы, санатории, военные части.

Ника: То есть, никакому большому перекупщику?

Колганов Владимир Николаевич: Хотя, есть и излишки, которые мы возим на базу и отдаем, а куда они реализуют мы не знаем.

Ника: Владимир Федорович, это огромная проблема? Объясните, пожалуйста, чтобы поняли люди, не только имеющие дело с фермерством. Что в этом механизме неправильно?

Башмачников Владимир Федорович: Ну, у нас фермерство развивается за счет энергии людей, но оно вообще-то нелепое. Овощами Турция завалила Москву, Питер и даже Краснодар. Кто выращивает овощи в Турции? Только фермеры, там других форм организации производства нет, только фермеры. Кто привозит в Россию большими фурами эти калиброванные огурцы, помидоры, перец и т.д.? Фермерские кооперативы, потому что государство помогло фермерам, занимающимся овощеводством, создать кооперативы, где есть склады, транспорт соответствующий, хорошие специалисты по продажам, умеющие говорить по-русски и т.д. Так вот они завалили Россию. У нас каждый фермер - Робинзон, одиночка. Он сам пытается пробиться, кому-то повезло, он договорился с сетевым магазином, кому-то повезло, он договорился с главой администрации района для больницы, в целом, системы нет, потому что считается, раз ты фермер, пошел в бизнес, так вот и терпи парень, старайся, крутись, как можешь. А нужна продуманная государственная система, помочь собрать продукт, откалибровать его, довезти до рынка, чтобы он был конкурентноспособный тем же крупным сетевым магазинам и холдингам. И пока будет такая нелепость, пока государство грамотно к этому не подойдет, по-турецки, по-бразильски, по-американски, по-голландски, то у нас фермерство будет просто темой для очередного разговора через 3 года.

Ника: А почему у нас бизнес не может самоорганизоваться сам? Это прибыльное дело.

Башмачников Владимир Федорович: Знаете, бизнес даже крупный холдингового типа, даже они обращаются постоянно за государственной поддержкой и говорят, что сельское хозяйство рискованное и государство должно защищать риск. Так это крупные. Тем более мелко разрозненное фермерство. Стоит дилемма, либо ты его закрой полностью, чтобы этих людей не было, фермеров, но если они есть, и они энергичные и могут работать, тогда помоги хотя бы на уровне сельхозорганизаций, не говоря о том, чтобы дать им какие-то привилегии. Помоги им сорганизоваться на кредитах, создать склады, переработку, чтобы они не зависели от монополии крупных систем. Но тогда будет соревнование корпоративных систем и коммерческих, тогда, может быть, цена не так круто будет расти. На Западе умеют этим заниматься, пора и нам этим заняться. Вот я рассчитываю, что в новой программе, которую государство сейчас делает, что все-таки этот цивилизованный уровень фермерства уже найдет отражение.

Денисов Валентин Петрович: Я бы тоже хотел сказать несколько слов по поводу развития кооперации в стране, фермерской кооперации и потребительской кооперации. Не случайно, в национальном проекте это была одна из главных задач, и кое-что удалось сделать. Сегодняшняя торговая система, современное хозяйство, современный бизнес требует менеджмента, логистики и, конечно, любой фермер не в состоянии придти и выгодно реализовать свой товар. Почему нужны фермерские кооперативы, которые бы занимались снабженческими этими сбытовыми делами. Еще один момент, который я хотел бы сегодня вспомнить, к великому сожалению, во многих субъектах федерации мы утратили систему потребительской кооперации, которая еще работала в советские годы. Там кое-что нужно было ремонтировать, но сейчас мы уже начинаем проводить парламентские слушания и вся материально-техническая база потребительской кооперации, которая сохранилась сегодня, не разворовалась, она должна быть включена в эту программу. Конечно, фермерские рынки внутридворовые в микрорайонах должны быть, вы прекрасно знаете, какая ситуация на петербургских рынках и на московских, кто там торгует, чьей продукцией, кому прибавочная стоимость достается, это не справедливо.

Ника: Алексей Петрович, вы верите в возрождение потребкооперации?

Черниговский Алексей Петрович: Знаете, пока фермеры не созрели к кооперации. Потому что я сам занимался животноводством, было у меня 200 голов крупного рогатого скота мясного направления, я всех ликвидировал, было молочное животноводство, я тоже всех ликвидировал, было более тысячи свиней, тоже всех ликвидировал, потому что рынок сбыта. Я не знал, куда его девать, оно никому не нужно, потому что зерно стоит 3 тысячи рублей тонна, а свинья получается 2 000–2200. Если в Краснодарском крае губернатор доплачивает за каждый килограмм 20 рублей за свинину, за молоко доплачивает, то у нас этого никто не делает и идет сброс сейчас крупного рогатого скота. Все коровники, комплексы разрушены, они уничтожаются, никому это ничего не нужно, потому что сбывать некуда. Идет из-за границы поток мяса неизвестного происхождения, наши мясокомбинаты, колбасные цеха все берут оттуда по дешевке.

Ника: Я думаю, многие знают, что в наши мясокомбинаты и в рестораны поступает мясо отнюдь не из Ставрополя, а из Аргентины.

Вопрос телезрителя: Я была осенью в своем селе, там мои земляки, так хотелось порадоваться, что нацпроект вышел, что люди лучше стали жить. И пришлось мне поговорить с фермерами об этом нацпроекте и знаете, от него стало только хуже, потому что выросли цены на семена, на солярку, на электроэнергию, на запчасти и фермеры были просто шокированы этим нацпроектом и остались вообще ни с чем, а ведь там прекрасные руководители. Я не понимаю, что это за нацпроект?!

Ника: Вы хоть видели на горизонте этот нацпроект?

Колганов Владимир Николаевич: Да. Он прозвучал, и все услышали и надеялись, что государство повернулось не только к фермерству, но вообще к сельхозпроизводителям. Я тоже не разделяю фермеров, просто это сельхозпроизводители. Но реально, на сегодняшний день, как вы уже слышали, только 1% на фермерство отводится, реально так и на местах. На местах реальный производитель ничего не получает. Появилось субсидирование процентной ставки, но в Ленинградской области оно было и до объявления национального проекта.

Черниговский Алексей Петрович: Национальный проект получился только во вред, потому что люди поверили, взяли кредиты в банке, банк поверил человеку, дал ему кредит, человек посчитал, что он построит свинарник, купит свиней, поросят, а в итоге получилось, что когда начал реализовать, то это все в убыток. Если бы это все было изначально, что заказали, что мясо будет по такой цене закуплено, берет человек кредит, строит все и начинает торговать. А так получилось, что он набрал себе в убыток и начинает от банка скрываться, едет на заработки в Москву, в другие большие города, чтобы заработать и вернуть деньги в банк, а сам человек ничего не произвел того, что он хотел получить.

Ника: Валентин Петрович, часто, когда сегодня говорят о нацпроекте, о том, как государство помогает фермерам, говорят о том, что сейчас многие взяли кредиты, кредитов набрали на полмиллиона рублей, долларов… Отдавать-то как?!

Денисов Валентин Петрович: Я хотел бы участников нашей дискуссии призвать к более государственному подходу в некоторых оценках. Я с большим удивлением выслушал ту реплику, которая прозвучала, что национальный проект больше навредил. Категорически не согласен. То, что пришла денежная масса на село, которой доселе мы никогда не видели – это уже хорошо. Вопрос в том, как мы воспользовались этим делом? И в отличие от трех других нацпроектов - образования, здравоохранения и жилья - я должен сказать, что нацпроект «Развитие ПК» был полностью реализован на кредитной массе. И, действительно, основная форма оказания помощи государством – это было субсидирование этой процентной ставки, так называемой. В ряде субъектов федерации, где федеральный центр взял на себя 50% и 50% взяли на себя субъекты. Некоторые губернаторы проигнорировали это, повесив все это на фермеров. В разных регионах разный подход, но говорить о том, что нацпроект пошел во вред России, во вред крестьянству – это совершенно ложный ход.

Ника: Валентин Петрович, никто не говорит здесь, не замышляется против государства какой-то заговор, но люди честно говорят, что как-то так… Может, кому-то повезло, а им меньше. Владимир Федорович, вы верите, что люди смогут отдать те миллиарды, которые они взяли в кредит?

Башмачников Владимир Федорович: Фермеры отдадут, а крупные организации уже затрудняются отдавать, они построили крупные комплексы и говорят, что 8 лет мало, им нужно удвоить срок отдачи, там сложное производство. Мы фермеры рассматривали много раз суть нацпроекта. 2 года 5 раз мы писали записки Гордееву, Медведеву, Путину. Мы говорили спасибо, ведь субсидированный кредит – это почти бесплатный кредит, но мы сразу говорили, что кредит получить могут только 3%, потому что залога у людей нет, и это не массовая работа получилась. Второе, для тех, кто получил кредит, проблема сбыта продукции плохо решается, правда, кооперативы задумано создавать, но инвестиционных кредитов не было, и кооперативная идея повисла в воздухе. Как мы расцениваем сегодня этот нацпроект, спустя 2 года? Это была для государства и для нас хорошая школа. Мы учились, как в новых условиях помогать фермерству. Разобрались. Мы сегодня, в результате анализа ошибок и плюсов национального проекта, смогли подготовить проект комплексной программы развития фермерства, который завтра на съезде будет обсуждаться. Не было бы нацпроекта, все еще топтались бы где-то далеко позади. Но нацпроект возбудил наши головы, Гордеев стал слушать нас более внимательно.