Марина Охрименко: «Хочется кого-то за руку взять и туда пойти. Страшно».

Этот перекресток в Донецке Марина Охрименко до сих пор обходит стороной. Вспоминает, как в конце января, в утренний час пик, торопилась на троллейбус, но задержалась на светофоре. Эти несколько секунд спасли ей жизнь. Остановка общественного транспорта попала под минометный обстрел. У тех, кто оказался внутри троллейбуса, шансов на спасение просто не было. Самой Марине взрывной волной едва не оторвало руку. Смертельные снаряды прилетели с украинских позиций.

Марина Охрименко: «Я поворачивалась, и всё было медленно и как бы по кадрам. Я помню летящий пух из своего пуховика, всё».

Когда выключается камера, Марина говорит, что ее интервью можно официально считать свидетельскими показаниями против украинских военных преступников. Подобных признаний и доказательств наберется, пожалуй, на несколько сотен томов уголовного дела. Вот кадры, облетевшие весь мир, – изрешеченный осколками автобус под Волновахой. Тогда погибли двенадцать мирных граждан. Впрочем, сколько киевские власти не пытались обвинить в этом ополченцев – президент Порошенко даже размахивал куском обшивки на экономическом форуме в Давосе – результаты баллистической экспертизы и независимое расследование показывают: автобус подорвался на украинской мине.

Ольга Ковитиди, член Комитета Совета Федерации РФ по обороне и безопасности: «Все те преступления, которые были совершены – они должны быть расследованы».

Но украинские власти расследовать преступления собственной армии явно не торопятся. Это кадры бомбардировки центра Луганска в июне прошлого года. Штурмовик украинских ВВС наносит авиаудар в район областной администрации. Как самолет заходил на цель, как производил запуск ракет – видели десятки горожан. А это шахта Коммунарская, в тридцати километрах от Донецка. Здесь обнаружили настоящий расстрельный полигон. На позициях, оставленных украинскими военными, – массовые захоронения. Зачастую тела просто сбрасывали в воронки и слегка присыпали землей. Среди тех, кого удалось опознать, – и ополченцы, и мирные жители. Иначе как геноцидом это и не назовешь.

Владимир Котляр, советник Центра международного права и международной безопасности ИАМП Дипломатической академии МИД РФ: «Международное гуманитарное право категорически запрещает во время внутренних конфликтов предпринимать что-то против гражданского населения».

Эксперты ОБСЕ, которые приезжают на места обстрелов и массовых захоронений, лишь скупо фиксируют в своих отчетах некие последствия неких действий неустановленных лиц. А мирные жители продолжают день ото дня гибнуть от взрывов украинских мин и снарядов. И вот, похоже, у Донбасса лопнуло терпение.

Игорь Плотницкий, глава ЛНР: « Призываем генерального секретаря ООН безотлагательно обсудить формирование такого трибунала на ближайшем заседании и подготовить соответствующую резолюцию».

Ирина Волошина, мать Антона Волошина: «Там убили моего ребенка».

Сын Ирины Волошиной, Антон, прошлым летом не вернулся из опасной командировки на Донбасс. Во время съемок сюжета о луганских беженцах журналистов ВГТРК обстреляли из миномета. Обвиняемая в причастности к убийству – боец батальона «Айдар» Надежда Савченко – сейчас ожидает суда в российском СИЗО. Но без дополнительных свидетелей со стороны Украины объективное расследование заметно тормозится. Теперь Ирина рассчитывает на международный трибунал. Сдерживая слезы, признается, что есть преступления, которые невозможно простить.

Ирина Волошина, мать Антона Волошина: «Зло должно быть наказано. Был же Нюрнбергский процесс после Великой Отечественной войны. Все люди, которые развязали эту войну, они должны быть наказаны».

Официальная просьба лидеров самопровозглашенных республик созвать международный трибунал уже давно нашла своих сторонников в интернете. На сайте «Трибунал-Сегодня» собран длинный список украинских палачей: с фотографиями, личными данными карателей и подробным описанием их зверств.

Владимир, бывший пленный батальона «Торнадо»: «Они ставят топор, ударяют молотком и разрубают пальцы».

Если к расследованию не присоединится международная следственная группа, большинство вопиющих случаев так и останутся безнаказанными. Вспомните, сколько времени понадобилось киевской власти, чтобы задержать бойцов спецподразделения «Торнадо», о чудовищных «подвигах» которой весь год трубили российские СМИ. А украинские журналисты обратили на них внимание только после громкого заявления военного прокурора.

Анатолий Матиос, главный военный прокурор Украины: «В один из дней, точную дату его сказать не могу, меня и второго задержанного заставляли под угрозой убийства изнасиловать третьего задержанного, раздетого и привязанного к козлу – спортивный снаряд такой. Указанный мной процесс снимали два сотрудника «Торнадо».

Их называли славой и гордостью украинской армии. За короткий срок добровольческий батальон превратился в преступную группировку, на счету которой мародерство, вымогательства, грабежи, пытки.

Ольга Селицкая, бывшая пленная роты особого назначения «Торнадо» МВД Украины: «Тяжелым предметом в область ног и спины, в область почек наносились удары».

Свидетельские показания бывших военнопленных ужасают своими дикими подробностями. Какая там Женевская конвенция, требующая гуманного отношения к пленным! Бригада палачей из «Торнадо» считала, что они могут бить, калечить, насиловать людей – делать всё, что им вздумается.

Основанием для обвинения в международном трибунале могут стать и высказывания украинских политиков. Вспомним Нюрнбергский процесс. Публичные заявления, который делал Гитлер, были использованы в качестве доказательств вины фашистской Германии. Новая украинская власть, похоже, также не стесняется в выражениях, которые тоже им как-нибудь припомнят.

Петр Порошенко, президент Украины: «У нас работа будет, у них – нет. У нас пенсии будут, у них – нет. У нас дети пойдут в школы и детские сады, а у них они будут сидеть по подвалам. Вот так, именно так, мы выиграем эту войну».

Очевидно, что для Порошенко и его команды человеческие жизни – это так, всего лишь сопутствующие потери. Даже те преступления, которые киевские власти громогласно обещали расследовать, а виновных найти и покарать, так и остаются не раскрытыми. До сих пор неизвестно, кто расстреливал людей на Майдане. Не сдвинулось с места расследование майских событий 2014-го в Одессе. Кажется, ни украинских правоохранителей, ни руководителей Незалежной гибель 50 человек абсолютно не волнует.

Александр Ниготуров: «Если кто-то собьёт машиной человека, даже неумышленно, будет суд обязательно. Машиной давить нельзя, а палкой бить можно?»

У Александра в одесском Доме профсоюзов погиб родной брат. Сразу после трагедии ему посоветовали забрать заявление из полиции, иначе – так прямым текстом и сказали – он может повторить судьбу своего родственника. В то время как националистам, совершившим это чудовищное варварство, рукоплескали с самых высоких украинских трибун.

Цитата: «Браво, Одесса! Жемчужина украинского духа».

Не удивительно, что следственные органы Украины не замечают вот этих списков, которые можно найти в открытых источниках, где указаны не только участники одесской бойни, но и суммы, которые получали сотники за массовые беспорядки и убийства.

Анатолий Капустин, президент Российской ассоциации международного права, первый заместитель директора ИЗИСП при Правительстве РФ: «Украинские власти говорят о том, что они дают поручения прокурорам, следственным органам, на самом деле ни один человек не привлечен к ответственности за совершение преступлений».

История международных трибуналов насчитывает уже семь десятилетий. Самый знаменитый, над нацистскими преступниками, состоялся в Нюрнберге в 1945-ом. Затем к этой практике вернулись лишь в начале 1990-х. Международный трибунал наказывал виновных в африканской Руанде, когда в 1994 году жертвами геноцида там стали более полумиллиона человек, расследовал преступления времен войны в Югославии. Впрочем, Гаагский трибунал по бывшей Югославии запомнился скорее своей политической ангажированностью и огромным количеством скандалов. Суд провел 140 процессов, но две трети из тех, кто попал на скамью подсудимых, были сербами.

Елена Гуськова, руководитель Центра по изучению балканского кризиса Института славяноведения РАН: «Настолько серьезные претензии у мирового сообщества по этому трибуналу, что я бы не хотела, чтобы эта история сейчас повторилась на Украине».

Самое ужасное, если все собранные следователями и очевидцами доказательства останутся невостребованными. Те, кто спонсировал госпереворот на Украине, а сегодня активно поддерживает власти Незалежной в их агрессии против непокорных республик, могут оказать активное сопротивление любым попыткам провести объективное расследование. Ведь им тоже есть чего опасаться.