Ника СТРИЖАК: Самая горячая международная тема при многих других все равно Ближний Восток и Сирия. Нынешнее время уже называют: время договариваться. Но насколько просто договариваться?

Мария ЗАХАРОВА: Я думаю, что вы абсолютно правы, что мы прошли точку невозврата в отношении ИГИЛ, а может быть, даже и не мы прошли, а они перешли некий Рубикон, после которого все должно стать иным и все должно пойти иначе. Результаты таковы, что ИГИЛ не уменьшился ни на сколько, я имею в виду территорию охвата, рекрутирование людей в свои ряды идет просто в геометрической прогрессии, преступления с каждым месяцем становятся все более кровавыми, жестокими, по большому счету они просто беспрецедентны, а модели выхода из этого кризиса ни у кого нет.

Ника СТРИЖАК: Но это как раз очень сложный момент переговоров, потому что сейчас в Сирии много сторон, имеющих по несколько фронтов, а мы знаем, к сожалению, близкие примеры, когда люди с менее расхожими взглядами не договариваются.

Мария ЗАХАРОВА: Мы предложили очень простую и, на мой взгляд, очень действенную концепцию. Это два трека. Первый трек - это объединение всех усилий, которые предпринимаются именно по вооруженной борьбе с ИГИЛ, а именно, объединение всех сил на земле, объединение их с усилиями по линии коалиции. Это примерно тоже самое, как, знаете, можно бить по очереди в одну цель или бить не в одну цель, а куда-то рядом, а можно бить всем сразу в одну четко определенную цель. Вот это первый трек.

А второй трек это политическое урегулирование сирийского кризиса на основе женевского коммюнике 2012 года, которое четко, однозначно, говорит о необходимости, не просто необходимости, о политическом транзите в этой стране, только с одном условием, что решать свою судьбу, должны сами сирийцы. Вот объединение двух этих треков и есть рецепт против ИГИЛ.

Ника СТРИЖАК: Вы знаете, что Россия всегда во всем виновата. Но теперь нашли новую причину, новый повод для вины России...

Мария ЗАХАРОВА: ...Они обожают это! Есть даже шутка: Мертвое море, слышали? Россия убила. (смеется)

Ника СТРИЖАК: Саманта Пауэр недавно в одном интервью говорила, что в нынешней ситуации виновата Россия, потому что Россия, поддерживая Башара Асада, мешает Вашингтону разгромить ИГИЛ.

Мария ЗАХАРОВА: Я просто хочу напомнить Саманте Пауэр и всем остальным, что еще три-четыре года назад ни Вашингтон, ни Саманта Пауэр, ни представительство в Совбезе ООН ни слова не говорили об ИГИЛ, и при этом уже на тот момент Башар Асад им тоже мешал. Поэтому здесь вопрос целеполагания. Мы опять сейчас приходим к той точке, когда нужно сказать всем об истинности намерений.

Если это свержение Асада, тогда опять же, ребята, давайте быть честными. Если это борьба с ИГИЛ, тогда мы должны сесть за один стол, мы должны наладить все каналы связи, которые есть и мы должны начать координировать усилия всех игроков, вне зависимости даже от национальных интересов, нюансировок национальных интересов, потому что эта беда, накроет нас всех.

Ника СТРИЖАК: Обсуждают сейчас перемену настроения Джона Керри, потому что Керри тоже уже говорит о том, что надо с Россией вести переговоры, и надо идти по политическому пути. Но уже говорят: это Лавров действует на него завораживающе (смеются), он явно попадает под какой-то гипноз. У меня вопрос: под какой гипноз попадает глава Госдепартамента господин Керри?

Мария ЗАХАРОВА: Вы знаете, это как раз к вопросу о здравомыслии. Среди наших американских коллег огромное количество здравомыслящих людей. Но есть политическая конъюнктура и есть некий заказ сверху, который они как государственные чиновники обязаны просто проводить вперед. И конечно, есть разница в том, о чем мы говорим в ходе переговоров и что выносится в публичную часть. Она очень велика.

Ника СТРИЖАК: Завтра, в понедельник будет особый день в Нью-Йорке, особый день в истории юбилейной сессии Генассамблеи ООН. Но получается, что сама история будто дает шанс всем оказаться в Нью-Йорке именно сейчас, дает редкий шанс встретиться и, может быть, не только отпраздновать и озвучить свои какие-то проблемы, но и преступить к решению важных проблем. Будет ли он использован, как вы считаете?

Мария ЗАХАРОВА: С нашей стороны - однозначно. Все, что мы сможем сделать, все, что мы можем дать, и все, что мы можем воспринять, мы это сделаем. Доказательство у меня есть: за последние два года жесточайшего противостояния, в том числе с Вашингтоном по ряду политических вопросов, мы не закрыли ни одного канала общения. Мы полагаем, что сближение позиций возможно только в форме диалога.

Ника СТРИЖАК: Асад, кстати, приглашен?

Мария ЗАХАРОВА: Вопрос хороший по одной простой причине - очень интересная тема относительно легитимности Асада, Ведь все, в чем нас сейчас упрекают, строится на одном тезисе, что Асад нелегитимен. А кто это сказал? То, что он не ангел, говорим даже мы. То, что это не лучший лидер всех времен и народов, это понятно даже ребенку. То, что это не образец того, как должен вести себя глава государства, это очевидно всем. Но мы об этом не говорим. Мы говорим о том, что мы поддерживаем не его персонально, мы поддерживаем государственность Сирии как единственный залог и единственную гарантию того, что это не превратится в колоссальную черную террористическую дыру в регионе. И мы говорим о том, что все, что назрело в Сирии, должны решать сирийцы сами. Вот, собственно говоря, по поводу того, насколько он легитимен или нелегитимен.

Ника СТРИЖАК: Можно ли сказать, что все-таки идет какая-то подготовка дипломатических служб, чтобы на базе Женевы или, например, Москвы, но посадить за один стол Асада, Россию, Вашингтон. Хотя бы на уровне министров..

Мария ЗАХАРОВА: Я бы не стала до такой степени упрощать. У этой проблемы есть несколько сегментов. Во-первых, политическое урегулирование. Оно должно вестись, конечно, внутри сирийских сил. Для этого, как вы знаете, при активном участии России была предоставлена сирийской оппозиции и официальному Дамаску площадка для проведения таких встреч, конференций Москва-1 и Москва-2, когда приезжала сирийская оппозиция и вела диалог, вырабатывались подходы и так далее. - Помогли эти встречи? - А как же! Помогли, безусловно. Помимо всего прочего за последний месяц прошло колоссальное количество контактов опять же в Москве на уровне министров иностранных дел с представителями различных стран - и с Соединёнными Штатами, и с другими - мы так же нащупываем возможности, как вы правильно сказали, для того, чтобы усадить всех за один стол.

Но есть один ключевой момент. Если вы помните, какое-то время назад в Монтрё происходила уже большая встреча, когда и представители сирийской оппозиции, и Дамаска, и многих стран приехали для обсуждения сирийского кризиса. Все это закончилось колоссальным дипломатическим провалом. По одной простой причине: потому что все это началось под телекамерой, т.е. в присутствии журналистов, так и закончилось под камерой с присутствием журналистов. Потому что одно дело, когда вы даете возможность поделиться вашими оценками происходящего с прессой, другое дело - когда вы устраиваете информационное шоу. Вопрос в том, что когда включены камеры, ни одна из сторон не может сделать уступку влево и вправо. Поэтому ереговоры не проходят под камерами, под камерами идет оглашение результатов.

Ника СТРИЖАК: Но это же управляемый процесс.

Мария ЗАХАРОВА: Именно поэтому мы не говорим - мы это делаем, Мы усаживаем их за один стол, мы занимаемся той самой челночной дипломатией, когда практически в ручном режиме согласовываем позиции.

Ника СТРИЖАК: Но, наверное, главная проблема в том, что на все это сложное переговорное поле нет лет - счет идет в каких-то вопросах просто на месяцы или недели.

Мария ЗАХАРОВА: Вот не могу ничего сказать, кроме слова однозначно. Вот другого здесь не дано. Вы поймите, еще год назад некий бюргер или некий буржуа сидели у себя, кто на ферме, кто в тени виноградников, попивали вино, закусывали сыром и саркастически смотрели на газету с какими-то политическими сводками с Ближнего Востока. А сегодня сотни тысяч беженцев пришли и к бюргеру, и к буржуа, расположились вдоль забора, фермы или виноградника, а многие уже находятся на кухне.

И поэтому времени не остается. Эти люди уже там. И самое главное, поток вообще не прекращается, а действия контрабандистов или вот этой организованной преступности, которая осуществляет их перевозки, становится более жесткими, более напористыми и более агрессивными.

НИКА СТРИЖАК: Получается, если бы этого не произошло, Европа долго бы еще смотрела на эти альпийские лужайки.

Мария ЗАХАРОВА: Безусловно. Потому что во внутриполитическом поле, внутриполитической сфере, на поляне внутренней политики им бы рассказывали о том, что нужно лететь туда и бомбить. Это показывались бы какие-то фотографии несчастных сирийских детей, которых нужно спасать от кровавого Асада, и так далее, и так далее. И люди этому бы верили.

Сейчас эти сирийские дети уже пришли в Европу, и это из элемента пропаганды стало элементом их реальности.