Олег СТОРЧЕВОЙ: Добрый вечер. Ну, наверное, прежде всего, потому что доклад не привел доводов, не привел фактов, которые подтвердили бы предложенную нидерландской стороной версию. Наверное, потому что расследование, и мы об этом говорили неоднократно, проведено с нарушениями прежде всего стандартов Международной организации гражданской авиации ИКАО. В этом и выразилось наше недовольство ходом расследования.

Ника СТРИЖАК: Но кто все-таки входил в состав Международной комиссии? А я думаю, надо пояснить зрителям, что совет по безопасности в Нидерландах существует почти 10 лет, это постоянно действующий орган, созданный на случай разного вида ЧП, наводнений, засухи, пожаров и так далее. И тот же Тьиббе Йустра, который читал этот доклад, на самом деле работал в министерстве сельского хозяйства. Тогда вопрос: сколько было специалистов сейчас в этой комиссии, которые понимают в авиации, понимают в оружии. 

Олег СТОРЧЕВОЙ: Ну, на самом деле в состав Международной комиссии по расследованию входили представители разных стран. Это и Великобритания, и Малайзия, и был представитель Австралии. Конечно, наибольшее представительство было с голландской стороны, но извините, забыл, представителей Украины. Но самое большое представительство было со стороны Российской Федерации. В нашей команде состояли эксперты в разных областях гражданской авиации, и военной в том числе. Это эксперты и по воздушному пространству, по расследованию авиационных катастроф и происшествий, по исследованию металла, по исследованию обломков воздушного судна, а так же военные - представители НПО "Алмаз-Антей" и министерства обороны научно-исследовательского института. Т.е. наша комиссия была одной из самых объемных, и мы предлагали участие наших экспертов в проведении всех исследований. На первой же встрече, которая состоялась в феврале месяце, мы и обратили внимания голландской стороны на то, что мы готовы принять участие в исследованиях, чтобы наши эксперты совместно с международными экспертами проводили эти исследования, чтобы расследования приобрело объективный характер. Так же мы в комиссию представили дополнительно эксперта НПО "Алмаз-Антей", т.к. первая версия была в том, что воздушное судно сбито ракетой Бук, но на наш вопрос: «Имеете ли вы представление о характеристиках этой ракеты?», мы получили отрицательный ответ. И тогда мы предложили, чтобы наши эксперты, имея необходимые данные как разработчики этого изделия приняли участие в расследовании. Мы же как государство пошли на беспрецедентный шаг, рассекретив данные по ракетам. И мы эти данные представили в комиссию и предложили комиссии приехать к нам в Российскую Федерацию и ознакомиться непосредственно с исходными данными, которые наверняка помогли бы экспертам голландской стороны сделать корректные и объективные выводы.

Ника СТРИЖАК: Приехали?

Олег СТОРЧЕВОЙ: К сожалению, ни одно наше приглашение - ни приехать изучить материалы, исходные материалы по ракетам Бук, ни принять участие в экспериментах и провести исследование после этих экспериментов - не было принято. Ни один эксперт иностранный, к сожалению, к нам не приехал, хотя на всех наших совещаниях мы их приглашали.

Ника СТРИЖАК: Но Министерство обороны России едва ли не в первые дни уже предоставило снимки со спутников, на которых было видно, что на территории Украины в военной зоне стоят украинские Буки. Кто-нибудь еще это сделал? Сделали ли это украинцы? Сделали ли это американцы? Вот кто еще последовал такому примеру и предоставил свои, может быть секретные, но все-таки данные?

Олег СТОРЧЕВОЙ: К сожалению, все те материалы, которые нам предоставлялись комиссией для изучения, говорили о том, что больше ни одна сторона, ни одна страна таких данных и таких материалов не представила. Ведьпосмотрите, сразу после катастрофы наше Министерство обороны предоставило довольно обширный материал, который включал в себя большой объем информации. И в этой информации, в том числе, говорилось об активности работы радиолокационной станции Украины в этот день. И мы обращались к комиссии: «Запросите Украину. Представила ли Украина такие данные с их радиолокационных станций?». Возможно, они бы помогли сделать корректные заключения и выводы. Но такие данные в комиссию и всей международной комиссии представлены не были. Точно так же мы обращались и по поводу заявлений американцев о наличии у них данных со спутников, ведь как сказали на пресс-конференции представители Министерства обороны, что именно в этот день почему-то над территорией, где произошла трагедия, находился американский спутник-разведчик. И мы просили голландскую сторону через председателя комиссии о том, чтобы в комиссию такие данные были представлены. Не было этих данных представлено в комиссию. Мы предоставляли наши материалы другим членам комиссии по расследованию, в том числе Великобритании, которая заинтересована была нашими данными. И нашими, скажем так, замечаниями.

Ника СТРИЖАК: А почему она не могла повлиять на голландскую сторону например? Или она пробовала?

Олег СТОРЧЕВОЙ: Вот трудно сделать какое-то однозначное заключение. Мы информацию им предоставляли ту, которую они у нас  просили. Так Великобритания просила у нас предоставить им информацию по сбитому Ту-154 над Черным морем. Мы сразу же откликнулись и предоставили экспертам Великобритании такую информацию с фотографиями, с теми процедурами, как мы проводили расследование. В том числе, после того как вышел проект финального отчета, и все страны представили свои замечания, мы задали вопрос: «А имеет ли Великобритания наши замечания к отчету?» И удивились, что ни одна сторона наши замечания не видела и не читала.

Ника СТРИЖАК: Но возникает вопрос все-таки по Украине. По крайней мере, в этом докладе четко сказано, что Украина виновна в том, что она не закрыла небо, в то время, как у нее идут военные действия с применением авиации. А какие сейчас выводы последуют? Последует ли какое-то наказание? 

Олег СТОРЧЕВОЙ: Я глубоко сомневаюсь в том, что официально  выйдет какое-то наказание для Украины за то, что причиной катастрофы явилось то, что они не закрыли свое воздушное пространство. На сегодняшний день есть международные документы, определяющие требования к государствам принимать такие меры и закрывать воздушное пространство в случае возникающих угроз. Но нет у международных организаций рычагов, которые бы однозначно заставляли это делать. Вот мы надеемся, мы рассчитываем, что после сделанных выводов, проведенного анализа будут разработаны такие нормативные документы, будут даны такие права международным организациям влиять на принятые решения тех государств, где происходят военные конфликты, чтобы защитить и предотвратить такие катастрофы.

Ника СТРИЖАК: Последний вопрос. Как вам кажется, готов ли Запад к новому расследованию? Потому что вопросов осталось очень много.

Олег СТОРЧЕВОЙ: Однозначно могу сказать лишь то, что мы будем принимать все меры и все делать,  от нас зависящее, для того, чтобы это расследование вновь было возобновлено. А какие будут выводы? Мы постараемся сделать все, чтобы эти выводы были правильные и объективные, опять же, имея возможность, пользуясь возможностью предоставлять новые факты, документы и результаты наших новых исследований. И уже тот факт, что голландская сторона пригласила Российскую Федерацию принять активное участие в следственной комиссии по расследованию это уже хороший факт.

Ника СТРИЖАК: Уже маленькая, но победа, шаг вперед. Я благодарю вас, спасибо вам огромное за то, что приняли участие в нашей сегодняшней программе. Спасибо.

Олег СТОРЧЕВОЙ: Всего доброго. До свидания.