В июле будет 10 лет как жизнь Константина Никулина – это одиночная камера, конвой, зал суда. Меняются только лица людей в мантиях. Сегодня – его последнее слово – перед окончательным решением - 10 листов текста. В котором он говорит о справедливости и попросит только одного – услышать его. Судьи останутся безучастными. Как и все последние годы

Константин Никулин: «Я скажу еще проще, как не существует слона с золотыми бивнями так и нет нашей вины. Мы не совершали этого преступления».

Признали виновным, дали пожизненное, разлучили с семьей. Приобрел он лишь разве что ненависть всего литовского народа. За то, что не совершал. Но суд без внятных доказательств вины продолжает держать его за решеткой. В событиях 25 летней давности - он боец рижского ОМОНа главный обвиняемый. 31 июля 91 года. Кровавая бойня, недалеко от поселка Мядининкай повергла в шок всю Литву. В этом вагончике были найдены убитыми 8 человек. Среди них милиционеры и сотрудники таможенной службы. Расстреляны из автоматов- почти у всех одно ранение в голову.

Местный житель: «Был хозяйственник, всегда тут территорию убирал, он такой очень хозяйственный был».

Этот вагончик теперь мемориал ,а с точки зрения литовского правосудия - еще и место преступления бойцов рижского ОМОНа, в котором в те годы   служил Константин Никулин. Его действительно командировали в Вильнюс, получать вооружение. И только этот факт, что он физически был в Литве и лег в основу обвинения.

Арунас Марцинкявичюс, адвокат Константина Никулина: «Отпечатков пальцев или обуви, или ДНР, или микрочастиц нашего подзащитного здесь нет».

В это трудно поверить, но - после выстрела в голову, тогда в вагончике выжил Томас Шарнис - сотрудник таможенный службы. И почти сразу, через день после трагедии единственный свидетель дает показания. Вот эта видеозапись. В протоколе запишут. Нападавших было пятеро, все они говорили на литовском. По словам пострадавшего, Никулина в момент нападения он не видел. Произносит другую фамилию - Макутинович. В те годы - начальник Вильнюсского ОМОНа. Сегодня, бывший генеральный прокурор, который тогда вел дело только тяжело вздыхает, мол - действительно, надо было сразу же тщательно допросить раненого, но не получилось.

Саулюс Варсяцкас, прокурор Департамента по расследованию организованной преступности и коррупции Генеральной прокуратуры Литовской Республики: «Он сбежал. Я помню ночью к ним пришел и говорил, что если они не убивали людей, и их руки не испачканы кровью, то они могут остаться, не будут преследоваться. Но все утром на БТРах, на машинах с пулеметами, все-таки поехали на аэродром, им был прислан самолет и они все улетели».

А Никулин никуда не убежал. Да ему и незачем было это делать. Жил в Латвии, растил сына. Как вдруг в 2007, через 16 лет после самой трагедии бывшему ОМОНовцу предъявили обвинение. Якобы есть свидетели - анонимные, которым кто-то сказал, что видел его в 91, на месте преступления. В то время как другие – реальные люди подтвердили, что в тот роковой день Никулин находился в другом месте.

Гедре Горене, журналист: «Так и что в этом деле есть - два анонимных свидетеля и фуфловая справка оперативная».

9 лет этим делом, параллельно со следствием, занимается журналистка Гедре Горене, она уже написала одну книгу, скоро выйдет вторая. Именно ей, а не оперативникам - удалось найти протоколы о так называемом отстреле патронов- это обязательная процедура при расследовании преступления. Иными словами - по гильзам - как по отпечаткам пальцев можно точно узнать, из какого именно оружия они были выпущены. Рижский ОМОН, в котором служил Никулин, предоставил эти данные, и гильзы не совпали с теми, что были найдены возле вагончика. Вильнюс, к слову, свои отчеты не предоставил.

Гедре Горене, журналист: «20 лет опровергали, таких автоматов вильнюсский ОМОН, что у них не было на вооружении такого оружия и отстрела не было».

Эта книга имела эффект разорвавшейся бомбы. На протяжении 25 лет, литовцы слышали и верили только одной версии, а тут такое расследование, а главное в открытом доступе, в обычном книжном магазине. Именно после этого в Литве все больше будут говорить, о невиновности главного обвиняемого, а значит о чудовищной исторической несправедливости. Противники обвинения считают - это была западня. Кому то очень нужно было, чтобы бойцы из Риги оказались именно в это время в Вильнюсе. Литве уже удалось сделать виновными за кровавые события у телебашни в январе – советских военнослужащих. А тут Никулин единственный из всех, кто тогда был в его отряде, живет в Латвии, буквально на расстоянии вытянутой руки. И сажать на скамью подсудимых кого- то надо. Следствие к тому времени уже почти зашло в тупик.

Владимир Оленченко, старший научный сотрудник Центр европейских исследований Института мировой экономики и международных отношений РАН: «Процесс искусственно раздут. Безусловно, та драма, которая произошла в 1991-м году требует объективного расследования, а то, что сейчас мы наблюдаем – это такая попытка все возложить на одного человека и на ту организацию, где он служил, а он служил в ОМОНе».

Лукишская тюрьма города Вильнюс. Чем-то напоминает знаменитые петербургские Кресты. Тоже в центре города, а за высоким забором возвышается собор. Здесь в одиночной камере, Константин Никулин сидит уже 9 лет. Только после неоднократных жалоб адвоката – осужденного перевели из сырой и холодной одиночки - в ту, в которой будет хотя бы сухо. Именно отсюда Константина увезут на операцию по установке кардиостимулятора. Врачи пойдут на крайние меры, хотя на протяжении нескольких лет, Никулин жаловался на боли в сердце, но на это не обращали внимания. От него отвернулись все. Друзья, бывшие сослуживцы его не навещают. Вся его семья на сегодня - это адвокат Аранус Марчункавикус, который к слову защищает Никулина бесплатно, и матушка Фелиция. 77-летняя женщина в прошлом за антисоветскую пропаганду отсидевшая в лагерях - переводит со своей пенсии деньги на счет Константина. Она не пропустила еще ни одного суда.