Олег, кочегар: «И так лопат 60-80 в день».

Дело нехитрое, успевай только подкидывать. Cтарая топка, простая как автомат Калашникова, шутит Олег. Переварит всё.

Олег, кочегар: «Этот уголек попроще, но тоже хорошо горит, а вообще на морозы приберегаем антрацит - вон он снежком присыпан».

Это Луганск и топлива тут будет столько, сколько нужно. Но к антрациту относятся бережно - все-таки в целом мире - один процент от общих запасов угля. Этому дворцу детского творчества переживать не о чем. А вот украинцев Олегу жаль.

Ведущая: «На пороге веерных отключений! Из-за блокады поставок угля-антрацита Кабмин ввел чрезвычайные меры на рынке электроэнергии!»

В отличие от маленькой луганской кочегарки, без элитного ископаемого не могут обойтись семь мощнейших теплоэлектростанций - больше трети всей генерации страны. Которая вот этими «порожняками» тянется к донецким и луганским шахтам, сжигая последние тонны драгоценного для них камня. Запасов - всего на пару недель, и придется экономить. Под ударом Киев, Харьков, Чернигов, Сумы, Черкасы и так далее. Стоишь вот здесь, на станции Родаково, недалеко от линии соприкосновения, видишь все эти составы - сотни и сотни вагонов, без которых целая страна сейчас на пороге больших проблем - и в голове не укладывается, как политика может быть превыше уже даже не экономики, а буквально выживания миллионов людей? Да и политика ли это вообще? Скорее, странная и даже страшная игра.

Владимир Гройсман, премьер-министр Украины: «Не дай бог - отключения больниц, в жилых домах - по электроэнергии - там, где живут люди, живут дети, пожилые люди. Хочу заявить, что как премьер-министр Украины я сделаю все, что бы недостать каких-либо проблем!»

Эффектные паузы той речи и металл в голосе Гройсмана на деле так и не отразились. Он еще попеняет на штаб АТО, мол, блокада в зоне боевых действий, а значит, в вашей юрисдикции. Президент Порошенко потребует ликвидировать угрозу стратегической инфраструктуре от Совета Национальной Безопасности и Обороны. СНБО снова адресует проблему Кабмину. Тем временем, активисты блокады отрежут последний из трех путей доставки.

Семен Семенченко, депутат Верховной Рады Украины: «Ты негодяй! Негодяй! И твоя глумливая улыбочка скоро с лица сойдет!»

Депутат Верховной Рады Семен Семенченко, координатор блокады, так запросто  унижает офицера полиции. И тот стыдливо сбежит вместе со своим спецназом. Ну как их уберешь, патриоты ведь, ветераны АТО? Те же взорванные рельсы, те же костры у дороги, те же воинственные люди. Все это здесь уже было сто лет назад, когда на волне насилия той гражданской войны, поезда грабили махновцы.

Михаил Погребинский, директор киевского центра политических исследований и конфликтологии: «У нас есть правоохранительные органы, прокуратура, СБУ, МВД, Нацгвардия, которые должны были давно это пресечь, если бы они действовали строго в соответствии с законом. Но у нас не работает такой режим ввиду чрезвычайной слабости государства. И нужно не просто политическое решение, а такое, которое разделило бы ответственность Президента, Авакова, разных игроков».

И пока духу выходить против этих молодчиков хватает только у женщин и стариков. Правда этот скромный пикет ярые «защитники» народа Украины разгонят одним своим видом и парой недвусмысленных фраз.

Участники блокады: «Вы что, провокаторы? К бою!»

Теребя плакаты, люди пойдут по домам - смотреть телевизор - пока еще есть электричество - где все тот же Гройсман будет рассуждать о диверсификации энергетики. О том, что драгоценный уголь можно купить, например, в Африке, пусть и почти вдвое дороже.

Валентин Землянский, директор энергетических программ центра мировой экономики и международных отношений НАН Украины: «Когда говорят о возможности импорта, возникает вопрос: а кто заплатит за банкет? На чьи плечи ляжет возросшая оплата угля? И понятно, что ляжет на потребителя. Первый удар пойдет по промышленности, дальше это будет население».

Промышленность - тема отдельная. Антрацит, ведь, это еще и сырье для металлургии. А весь Юго-Восток Украины - это единый производственный комплекс. Прямые потери украинского бюджета составят от 2-х до 4-х миллиардов долларов. И это больше, чем вся программа помощи МФВ на ближайшие три года. А что если этот патриотизм блокадного актива – всего лишь  элемент обычной  войны олигархов. Почти все попавшие под удар предприятия - собственность Рината Ахметова. А единственная реальная возможность быстро оживить энергетику - собственный мазут - в других руках.

Дмитрий Абзалов, политолог: «Мазут на Украине производится НПЗ, который принадлежит господину Коломойскому. И надо отметить, что Семенченко так же человек, который активно финансируется по линии экс-главы «Привата». И можно сказать, что за этим стоит экономический интерес, попытка отжать Ахметова от металлургического контура и, соответственно, от энергетики, от распредсети, прежде всего».

А что же, собственно, те самые антрацитовые шахты непризнанных республик, из-за которых блокаду вроде бы как и устроили?

«Следующий! Еремина берите!»

Каска, фонарь и шахтерский самоспасатель - под роспись. Зовут все увидеть своими глазами. Шахта Комсомольская в городе Антрацит. Спускаться на километровую глубину, где залегает самое ценное, что есть на Донбассе, минут 10. И прямо в лифте - главное.

Станислав Селиванов, генеральный директор угледобывающего предприятия «Антрацит»: «Есть блокада, нет блокады, на нас это не отражается! У нас как в той подводной лодке: достаём конверт N4, вскрываем и у нас очередь на покупателей».

Графика. Кто конкретно в том самом конверте, пока не говорят. Но семи пядей во лбу, для того что бы предположить, и не надо. Планетарные запасы антрацита - 24 миллиарда тонн. Львиная доля - примерно по 6 миллиардов - приходится на Россию, Украину и Китай. Но разница в темпах добычи - большая. Если мы свой лучший уголь будем выкапывать еще дольше 700 лет, Донбасс - порядка 300, то Китаю осталось всего около 20. 275 миллионов тонн в год потребляют энергетика и производства Поднебесной. И это ли не повод задуматься об импорте ресурсов? Тем более в момент, когда кто-то внезапно от них отказывается. Другие крупнейшие потребители - Япония, Франция, Бельгия, Испания. И для них это в первую очередь экология. Антрацит сгорает до тла, выделяя максимум тепла и минимум сажи. Но этим странам, понятно, на освободившиеся ресурсы позариться не даст политика. Подземелье с угольной взвесью в воздухе, от которой кажется, что свет фонаря можно потрогать руками - свято место, и пустовать на рынке энергоресурсов оно не будет. Вот она, река того самого черного золота. И течет она, не то что не мелея - ровно два дня назад тут открыли новую выработку, «33-ю лаву пласта h-8» - так это называется - с потенциалом в дополнительную тысячу тонн в сутки. И если новые экспортные контракты будут заключены, Украинским нуждам в планы добычи просто не втиснуться. Потенциальным партнерам, уверяют в Луганске, нужно много и сразу. И всех дорог не заблокируешь.

Владимир Евдохин, директор Луганской железной дороги: «У нас остается единственный выход - на Россию, через станцию Красная Могила, Гуково - это пограничный переход».

Понятно, что непризнанные, понятно, что как-то нужно оформлять торговые документы. Но, по иронии, антрацит, который недальновидные соседи с украинской стороны сделали камнем преткновения, может стать и камнем философским, способным излечить, в том числе и политические болезни.