Так выглядит немыслимое. Крушение империи. Романовы правили страной 300 лет, а потеряли престол за несколько дней. «Россию как роту сдал», - вспоминали об отречении Николая современники. Хотя еще в 1916 по царская власть казалась монолитом.

Письмо солдата Лейб-гвардии 3-го стрелкового Его Величества полка П.И. Слесарева родным в г.Орск Оренбургской губернии. Петроград: «Я теперь встал в ряды защитников «Царя и родины» от врагов внешних и внутренних… Клялся не щадить своей Жизни. …Я вполне уверен, что мы победим! Вы скоро будете читать телеграммы о Победе».

Это письмо солдат Слесарев отправил родным в ноябре 1916 года, как только прибыл в Петроград из Оренбургской губернии. Простой крестьянин, каких миллионы.

Сергей Спиридонов, старший научный сотрудник музея политической истории России: «Крестьянин, призванный не в самом начале войны, это какая-то из волн мобилизации, человек простой, хотя и грамотный».

На фото бравый служака, усы, форма, кокарда – все-таки лейб-гвардия, элита. Его поставили охранять Петропавловскую крепость – такой пост только самым проверенным доверить можно. Всего через 3 месяца Слесарев с восторгом докладывает родным: наконец-то арестованы члены царского правительства.

Письмо солдата Лейб-гвардии 3-го стрелкового Его Величества полка П.И. Слесарева родным в г.Орск Оренбургской губернии. Петроград: «Весь состав старого правительства арестован и находится у нас в Петропавловской крепости … Борцы за свободу из тюрем выпущены. К нам жители относятся с большим почтением и уважением. Зазывают в квартиры, угощают и оделяют подарками, благодарят и называют спасителями родины от врагов внутренних».

Типичная история. К февралю 1917 в 180 миллионной империи Николаю Второму по сути не на кого было опереться. Такой царь нам не нужен: от великокняжеских гостиных до грязных подвалов рабочих окраин – ненависть или как минимум неприязнь к императору объединила страну.

Елена Твердюкова, доктор исторических наук, профессор СПБГУ: «С ноября 1916 года абсолютно все в столицах, по крайней мере, были уверены, что что-то грядет. Вопрос только в том, что именно случится».

Веками именно крестьянство – становой хребет империи. В 1917 это уже совсем не так. Царя в селах ненавидят. И вот почему: деревня обезлюдела, надо пахать, а некому. В армии каждый второй взрослый мужчина. Ни на фронте, ни в тылу, крестьяне не понимают: за что умираем? Российская Империя должна выполнять союзнические обязательства, нам нужны Босфор и Дарданеллы – объяснить это в деревне невозможно.

Владислав Аксенов, старший научный сотрудник Института российской истории РАН: «Говорили о том, что Николай Второй начал войну, потому что проиграл Россию Вильгельму в карты или пропил ее, были попытки рационального объяснения, говорили, что царь, не желая отдавать землю крестьянам, решил их перебить».

Социальные настроения той эпохи Владислав Аксенов изучал по надежному источнику: архиву дел об оскорблении его императорского величества. Следователи бесстрастно фиксируют: к 1917 Россия кипела. Царя уже не просто проклинают, обещают, цитата, «проткнуть ему брюхо на фронте». Стремительно распространяются такие вот листовки: Николай Второй и другие Романовы в день пропивают 50 пудов, то есть 800 килограммов золота. Этому бреду охотно верят.

Владислав Аксенов, старший научный сотрудник института российской истории РАН: «Рядовой обыватель в какой-то момент оказывается более радикализованным, чем профессиональный революционер, потому что профессиональный революционер преследует политические цели, а обыватель преследует личные цели. Для него царь становится личным врагом».

Самым диким слухам верит не только безграмотная деревня, но и вполне просвещенные горожане. Из Царского Села протянут телефонный провод в Берлин: императрица-немка докладывает о перемещении русской армии кайзеру Вильгельму. Царь Николашка торгует вином, то есть зарабатывает на монополии на алкоголь. Вдовствующая императрица Мария Федоровна и великие князья продают зерно за рубеж, когда в России есть нечего. Это еще самые приличные сплетни про венценосную семью. Сакральный образ трехсотлетней династии тает как снег.

Елена Твердюкова, доктор исторических наук, профессор СПБГУ: «Почва для этих слухов создавалась в великосветских салонах, где была знать, и эти слухи моментально распространялись по провинциальным квартирам и дальше шли в низы, в массы народные. Люди, понимая, откуда эти слухи, они принимали их за чистую монету».

На таком фоне возникают перебои с продовольствием, каждый обед для буржуа теперь лишний повод быть недовольным царем. Цитата из дневника типичного представителя среднего класса, московского журналиста Тихомирова. До восстания в Петрограде остается всего 4 дня.

Лев Тихомиров: «Масленица. А ничего нет. Едва добыли молока. Ни печь блины не из чего, ни есть не с чем. «Широкая Масленица». Не только прислуга живет кое-как, а даже кот Барсик похудел, как скелет. Нечего есть — ест картошку».

Перебои с продовольствием начались еще в 1916, по всей империи ввели карточки на сахар, в губерниях также на соль и муку. Как следствие появляется черный рынок. Конечно, до голода еще далеко, но есть так, как привыкли, то есть обильно, вкусно, сытно становится слишком дорого.

Вадим Мусаев, доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Санкт-Петербургского института истории РАН: «Фунт мяса в начале войны стоил 80-90 копеек, а в начале, 17-го цена уже была под 2 рубля, еще сильнее подорожала колбаса».

Для публики попроще главный повод для восстания - цена на хлеб. Его закупают впрок: перед магазинами постоянные хвосты – так 100 лет назад называют очереди, порой толпа громит булочные. Постоянные жалобы: есть этот хлеб невозможно, пекут теперь черти-что.

Наталья Токарева, начальник отдела практического обучения и производственной практики Техникума пищевой промышленности: «Для того чтобы приготовить хлеб, нужна дрожжевая закваска вот она у нас…»

Технолог со Стажем Наталья Ивановна поможет нам приготовить хлеб по рецепту 100-летней давности. Все просто: мука ржаная, мука пшеничная, дрожжи, немного соли. Чтобы увеличить объем, пекари лили чуть больше воды и бросали в закваску отруби.

Виктор Черногуз, корреспондент: «Давайте добавим, чтобы было аутентично. Это отруби».

Наталья Токарева, начальник отдела практического обучения и производственной практики Техникума пищевой промышленности: «И замешиваем вручную».

Виктор Черногуз, корреспондент: «Можно я тоже попробую? Прилипает…»

Наталья Токарева, начальник отдела практического обучения и производственной практики Техникума пищевой промышленности: «Да, ржаное тесто оно довольно капризное, прилипает к рукам. Вы не расстраивайтесь, оно по консистенции тесто такое».

Виктор Черногуз, корреспондент: «Вот она - изнанка революции».

Наталья Токарева, начальник отдела практического обучения и производственной практики Техникума пищевой промышленности: «Представляете, как тяжело было пекарям?»

На 50 минут в теплое место, тесто должно подняться, потом в форму и можно отправлять в печь.

Наталья Токарева, начальник отдела практического обучения и производственной практики Техникума пищевой промышленности: «Хлеб испекся, прошло достаточно времени, хлеб получился с темной корочкой, хрустящий».

Виктор Черногуз, корреспондент: «По личным ощущениям получилось вкуснее, чем то, что покупаем в магазине».

Наталья Токарева, начальник отдела практического обучения и производственной практики Техникума пищевой промышленности: «Да, действительно, вы правы. Он действительно вкуснее. Когда мы готовили, мы не торопились, не применяли ускоренные технологии».

Сейчас его назвали бы диетический хлеб с отрубями – он теперь стоит вдвое дороже обычного. В 1917 за такое пекарей порой били. Именно штурм булочных стал сигналом к началу массовых манифестаций в Петрограде. 23 февраля - на фоне слухов: скоро и на хлеб будут введены карточки - на улицы вышли недовольные женщины, к ним присоединились рабочие, горожане, солдаты. Забастовки, стычки с полицией. День за днем. Число восставших солдат росло лавинообразно, счет шел буквально на часы. Утром 28 февраля генерал Хабалов отправляет начальнику генштаба Алексееву телеграмму, из который ясно: умереть за царя готовы даже не тысячи, а всего-то пара сотен солдат и офицеров. Казалось бы, помочь удержать ситуации в столице Николаю Второму могли бы другие Романовы. Сам царь - в ставке в Могилеве, но в Петрограде есть и представители императорской фамилии, среди них были и военные командиры, конечно. Но родственники не пришли на помощь.

Великий князь Александр Михайлович Романов: «Некоторые «тайноведы» уверяли, что дело ограничится тем, что произойдет «дворцовый переворот», т.е. царь будет вынужден отречься от престола в пользу своего сына Алексея, и что верховная власть будет вручена особому совету, состоящему из людей, которые «понимают русский народ». Этот план поразил меня. Я еще не видел такого человека, который понимал бы русский народ».

Александр Михайлович – генеральный инспектор военно-воздушного флота империи и друг детства Николая Второго. Если даже с ним не боялись заговаривать: а не предать ли нам правящего императора, что уж говорить о других членах семьи Романовых.

Кирилл Соловьев, доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института российской истории РАН: «Среди Романовых поговаривал о том, что действительно было бы неплохо провести нечто вроде дворцового переворота, может быть отстранить императора, императрицу увезти даже куда подальше, может даже в монастырь».

Этих царственных диссидентов, готовых отправить Николая в отставку, ради сохранения страны, конечно, историки назовут великокняжеской фрондой. Минимум 15 человек, четверть царской семьи, были вовлечены в это подобие заговора. По сути Николай был обречен уже давно - спасла лишь нерешительность родственников. Много разговоров, мало дел, это так по-русски.

Елена Твердюкова, доктор исторических наук, профессор СПБГУ: «Василий Маклаков, который в Госдуме представлял одну из фракций, говорил: великие князья ждут от нас того же, чего мы ждем от них. Проблема общая была в том, что все ждали, все надеялись, но никто не хотел на себя брать ответственность».

Нашептывали, советовали, убеждали великих князей прежде всего руководители Государственной Думы. В поддержке царю отказала и законодательная власть, причем еще задолго до революции. В 1915 здесь, в Таврическом дворце депутаты сформировали широкую коалицию и назвали ее «Прогрессивный блок». Они требовали поначалу вполне здравых вещей - например, создания правительства народного доверия. Которое смогло бы успокоить общество. Но в итоге все закончилось открытой конфронтацией с Николаем Вторым. Именно лидеры прогрессивного блока сыграли решающую роль в событиях февраля 1917. По роскошным залам бывшего здания Думы нас ведет депутат Василий Шульгин. 2 марта 1917 именно он примет манифест об отречении из рук Николая Второго. На архивных кадрах Шульгину уже 76 лет.

Василий Шульгин: «Ведь этот Таврический зал он сотрясался от оваций, и как это быстро изменилось»

Свергнуть царя было необходимо до начала весны 1917. На эти даты было назначено наступление русской армии. Успехи на фронте могли бы вернуть Николаю доверие общества. Действовать депутаты начали сразу после с того, как улицы Петрограда запестрели красными флагами восставших рабочих и солдат.

Василий Шульгин: «Гучков сказал, надо действовать тайно и быстро, надо поставить Россию перед совершившимся фактом, надо дать ей нового государя».

История следующих дней давно расписана по минутам. После долгих уговоров в 23 часа и 40 минут 2 марта 1917 Николай Второй подписал манифест об отречении от престола.

Василий Шульгин: «Голос царя звучал просто и точно. Выдавал волнение разве что акцент, гвардейский. «Я принял решение отречься от престола».

Николай Второй передал престол брату – великому князю Михаилу Александровичу.

Николай Смирнов, доктор исторических наук, директор института истории РАН: «О Михаиле Александровиче сказано много того, чего не следовало говорить в февральские дни 1917, он вел себя далеко не как повеса и далеко не как легкомысленный человек».

Мы поднимаемся по парадной лестнице дворца великого князя. Его особняк до сих пор закрыт для публики. Остатки былой роскоши так диссонируют с нынешними революционными интерьерами. Конечно, не такого исхода великий князь ждал для страны.

Николай Смирнов, доктор исторических наук, директор института истории РАН: «Он не был сторонником свержения монархии, но он разделял мнение некоторых сановников царских, что государю императору в этой ситуации можно было бы поделиться властью с Государственной Думой».

Последняя надежда монархии – Михаил Александрович - в итоге тоже продемонстрировал революционную сознательность. По улицам Петрограда он ходил с красной гвоздикой в петлице. Его восторженно приветствовали. Ведь уже 3 марта он согласился передать власть Временному правительству. И поверил, что к вопросу о монархии в России обязательно вернуться на Учредительном собрании. То ли поразительная наивность, то ли продуманный план… об этом теперь остается только догадываться историкам.

Николай Смирнов, доктор исторических наук, директор Института истории РАН: «Мне думается, что государь император специально подписывал манифест именно в том виде, в каком его знаем, для того, чтобы при нормализации ситуации можно было в любой момент дезавуировать этот манифест».

Михаила Александровича расстреляют первым из Романовых - в ночь с 12 на 13 июня 1918. Это сделают большевики. Их лидер прибудет в Петроград через месяц с небольшим после отречения императора. Пломбированный вагон с Владимиром Ульяновым отправится из Цюриха 9 апреля 1917. Пара десятков неизвестных разночинцев и пораженцев – в будущем навсегда изменят судьбу не только России, но и всего мира.