Нас не сломить
09.04.2017
Таким мы увидели этот понедельник. Так мы его прожили. Но мы - это те, кто был далеко. Кто ловил каждую новость в телевизоре. Кто безропотно стоял в пробках до глубокой ночи. Кто пешком шел в этот день по проспектам и мостам в дальние районы к себе домой. Конечно, в каким-то смысле мы все опалены этим взрывом.
Но сейчас мы хотим рассказать о тех, кто всего этого даже, наверное, и не видел. Не это было важно. В этот понедельник, третьего апреля они посмотрели в лицо двум самым страшным вещам на свете - смерти и абсолютному злу. Они были внутри этого ада. Просто потому, что сели в этот поезд, который ушел в тоннель Сенная - Технологический институт.
День, когда город стал другим - история Инны ЧУКИНОЙ.
Станислав Антипенко, муж Алёны Медянцевой: «Позвонила, сказала: у меня руки, ноги все в крови, мама очень тяжелая».
После звонка жены в 14:35, спустя всего 2 минуты после взрыва, Станислав бросил все дела и не помнит, как проехал эти 200 километров между Новгородом и Петербургом. Слушал новости по радио и не верил, что его Алёна, там, в этом ужасе.
Раненая, в окровавленном пальто она склонилась над матерью и зовёт её. Алёна приехала в гости к маме и сестре. Они так давно не виделись и не собирались вместе. Вечером перед трагедией сходили на концерт, ужинали в кафе и обсуждали, как завтра будут провожать Алёну домой.
Юлия Медянцева, дочь Ирины Медянцевой: «Я очень жалею, что мы все вместе, даже не сфотографировались. Сфотографировались с сестрой, не потом уже, а уже в этот же вечер, говорю, как так, как-то забегались, и даже общей фотографии не сделали. Но, все время думаешь о том, что все успеешь, все еще будет. Но никого не будет, как Вы понимаете».
Юля задержалась на работе и только мама поехала провожать Алёну. В момент взрыва Ирина Медянцева закрыла собой дочь, получила тяжелейшие ранения и скончалась прямо там, на перроне. Только Алёна этого еще не понимала. Ирина Медянцева была художницей и создавала кукол. Маленькие принцессы, гномы и эльфы. Научила этому искусству дочек и ещё сотню мальчиков и девочек в своей изобразительной студии. Делала это совершенно бесплатно.
Юлия Медянцева, дочь Ирины Медянцевой: «Ей хочется сделать, хочется, прям все помочь, и чтобы ребеночек радовался, и ушел с готовой игрушкой, если у него не получается. Как с детьми, так и с взрослыми занималась потом, ну, брала себя в руки, показывала все убирала, все, лепи сам, запомнил».
На вопрос почему в этих больших кукольных глазах столько грусти? Улыбалась и отвечала, что это её грусть достаётся куклам. Одной из любимых работ Ирины был вот этот человек на велосипеде, который очень спешит, быстро едет и маленький ангел-хранитель еле успевает и держится за его спину. В этот чёрный понедельник ангел-хранитель Ирины не успел, но она сама стала ангелом-хранителем для дочери.
Надежда Зяблицкая, мать Александры Зяблицкой: «Были слышны сирены скорой помощи, мамин дрожащий голос. Мы живы нас везут в больницу».
За 4 тысячи километров в Барнауле материнское сердце Надежды Зяблицкой с самого утра болело и дурное предчувствие оправдалось.
Александра Зяблицкая, пострадавшая: «Первые секунд 5-6 я кричала в полной темноте, видела искры, слева мне обжигало лицо, я почувствовала запах паленых волос, я поняла, что у меня волосы горят».
Дочь Саша вместе с бабушкой на каникулах поехали посмотреть Петербург, заодно выбирали художественный колледж, чтобы Саша туда поступила после 9 класса. И вот с буклетами в руках, представляя будущую учёбу из одного колледжа ехали в другой, в том самом вагоне.
Вера Зяблицкая, бабушка Александры Зяблицкой: «Вот все говорят хлопок-хлопок, грохот это был жутчайший. Пятьдесят молний как будто ударили в одно место. Это сразу состояние какого-то ужаса, черно-белое изображение. Даже кровь была серая».
Александра Зяблицкая, пострадавшая: «Кто-то из напротив сидящих людей включил фонарик на телефоне и начал светить на пол. Там было два или три трупа, где-то голова в отдельности, бабушка попыталась мне закрыть глаза, я это все всё равно видела. Люди просто друг на друге лежали, как их отбросило, так они и лежали».
Когда поезд прибыл на станцию, кто-то разбил двери и начал вытаскивать Сашу и бабушку. Пассажиры, стоявшие на перроне, увидев взорванный вагон, бросились помогать выносить из него раненных.
Алексей Чирочкин, очевидец: «Страшная такая картина, ты стоишь как в копанный и на самом деле даже не хочется понимать, что происходит, ты видишь этих людей они лежат и ты не хочешь знать: умерли они или нет? А потом тебя просят о помощи и я не знаю, как-то некрасиво, что ли не оказать помощь, но очень страшно».
В шоковом состоянии Алексей Чирочкин сделал вот эту первую фотографию трагедии, отправил девушке и маме. И пока страшный снимок облетал весь мир, Лёша помогал пострадавшим, успокаивал, перевязывал раны всем, что было под рукой: платками, шарфами и даже наушниками от плеера.
Алексей Чирочкин, очевидец: «Я помню их глаза, самое страшное это их глаза, безумные глаза, тем людям которые были в вагоне им было очень страшно, ту фотографию которую я сделал, там женщина потеряла своего мужчину и у неё были такие печальные глаза, будто она потеряла часть себя, у неё была истерика и ей было очень страшно».
Права на истерику не было у дежурной станции метро Нины Шмелёвой, молниеносно сориентировалась, остановила движение поездов, начала эвакуацию пассажиров. Это именно её голос раздаётся из динамиков.
Нина Шмелёва, дежурная по станции «Технологический институт»: «Уважаемые пассажиры покиньте станцию».
До приезда спасателей и скорых именно Нина оказывала первую медицинскую помощь, нашла бинты и носилки.
Нина Шмелёва, дежурная по станции «Технологический институт»: «Если бы я не рулила, если бы растерялась и начала плакать, то пассажиры бы тоже истерили и никто бы ничего не сделал».
За героизм руководство наградило Нину медалью, но сама себя она героем не считает. Скромно говорит, что делала свою работу. Только вот петербуржцы так не думают и подходят к ней на улице, чтобы поблагодарить.
Житель Санкт-Петербурга: «Смелость - это наша натура! Спасибо!»
Помогали друг другу и сами пассажиры. Психолог Надежда Соседова, которая тоже ехала во взорванном вагоне, получила ранения, сразу после выхода на перрон не пошла к врачам, а осталась успокаивать и приводить в чувства остальных.
Надежда Соседова, психолог: «Посмотри на меня, пожалуйста, посмотри на меня, пожалуйста. Как тебя зовут? Где твоя мама? Как ты себя чувствуешь? Смотри, смотри сюда. И они немножко собирались, потому что они, просто знаете, дезориентированы, и так раз, раз и пошел. Я так подожди, давай. Вот и я объясняла, ты цел, у тебя целы руки, целы ноги, ты контужен, по губам они читали, ну, понимали».
Кризисный психолог, специализирующийся на выводе из посттравматического синдрома, оказалась на месте теракта и в первые же минуты помогла потерянным от шока людям. Если это не судьба, то что? Ведь она вообще собиралась ехать по другому маршруту.
Ева Вишневская, очевидец: «Вот, а тут я стояла у двери, остановилась, слышу, подъезжает поезд, там стоят три человека, а здесь, по-моему один около этой двери. Пока двери открылись, пока заходят».
Судьба и раздражение на медлительных пассажиров заставили Еву Вишневскую сесть в соседний вагон. Наушники в ушах, уткнувшись в телефон, она только пару раз поднимала голову и ей, кажется, видела того парня в красной куртке в другом вагоне. Смертник Акбаржон Джалилов всего на пару лет младше Евы. Они могли бы учиться в одном Вузе или ходить на одни концерты, и от этого у неё ещё больше вопросов.
Ева Вишневская, очевидец: «Как бы как это можно, как они делают что-то во имя Аллаха, или как у них там все это происходит? Я не думаю, что есть хоть один Бог в этом мире, который хочет, чтобы одни люди убивали других, там не для защиты, там выживания и т.д., а просто так, чтобы припугнуть, сказать, эй, привет, мы держим вас за горло и можем убить вас в любой момент. Это бред».
Когда по городу будто взрывной волной, пронеслось «в метро взрыв, это теракт» город не замер в ужасе, как на то рассчитывали террористы. Из ближайших домов и офисов сюда к вестибюлю метро Технологический институт начали приходить люди. Приносили воду, влажные салфетки, просто помогали и держали за руку тех, кто вышел оттуда, из настоящего ада. Обычные прохожие звонили в скорую, бежали за бинтами в аптеки, не дожидаясь медиков, водители отвозили пострадавших в больницы и травмпункты. Когда после теракта метро закрыли полностью, в Петербурге случился настоящий транспортный коллапс. И, кажется, будто взрыв заставил всех оглянуться вокруг и посмотреть друг другу в глаза. Таксисты и простые автовладельцы бесплатно начали развозить людей по домам.
Таксист: «Да, да, да абсолютно бесплатно»
Журналист: «А почему бесплатно довозите?»
Таксист: «Потому что помогаем. Все бесплатно».
Одна из сетей заправок бесплатно заправляла машины волонтёров. Оператор сотовой связи отменил тарифы, чтобы все могли созвониться и убедиться, что их близкие в безопасности. Петербуржцы в соцсетях предлагали всем, кто не может уехать домой, переждать этот хаос вместе. В кафе бесплатно наливали чай и как могли всех успокаивали.
Светлана Козлова, администратор кафе: «Люди были в подавленном состоянии, эта новость никого не могла обрадовать. Все были с телефонами, звонили друг другу. Мы как могли старались подбодрить, помочь, вызывали такси, кому надо было и наливали бесплатно чай».
Со всего света приходили соболезнования и молитвы. Вне зависимости от национальности, пола, возраста, статуса, цвета паспорта каждый, кто любит и знает Петербург, словно оказались в том самом вагоне.
Данни, капитан футбольного клуба «Зенит»: «Россия очень сильная страна, а Петербург очень сильный город».
Но даже сильным бывает больно и страшно. Спустя 6 дней после теракта город и все мы, будто тоже оглушены тем взрывом. Пытаемся понять, как и почему это всё произошло? Оплакиваем вместе с родственниками погибших, молимся за здоровье пострадавших. Главное - вместе. Петербург, Ленинград, - город людей, которых не сломить.
ДРУГИЕ СЮЖЕТЫ
НОВОСТИ ПАРТНЕРОВ