Режиссёры «Матрицы» зря потратили миллионы на компьютерную графику. Для съёмок им достаточно было приехать в Ленинградскую область, микрорайон Западное Мурино. Живут, а точнее выживают здесь - не фантастические роботы, а реальные люди. Эту школу, рассчитанную на 700 детей, должны были сдать 1 сентября. Не успели. Ошибка проектирования стоила не несколько сотен, а одну человеческую жизнь. Хотя ежедневно жертв этих ошибок может быть в разы больше. На 50 тысяч жителей здесь лишь один выезд в настоящий город, по разбитой технической дороге. Чтобы не стоять по 3 часа в пробках люди сами пробили своими машинами незаконную секретную тропу прямо на кольцевую. Никаких знаков, только отогнутые отбойники.

Мария Кикоть, житель микрорайона Мурино: «Соответственно, дирекция по Кад его закрывала, мы открывали, это происходило каждый день утром и вечером буквально, а люди да. Просто не было у нас выхода, люди стали ездить в объезд шлагбаума, создавая этим самым опять-таки аварийные ситуации».

В Мурино нет ни поликлиники, ни даже травмпункта. Ближайшая скорая - в 20 километрах вечной (круглосуточной) пробки. Нет пожарных. Опорный пункт полиции третий год пустует.

Мария Кикоть, житель микрорайона Мурино: «У нас было очень много ситуаций с момента заселения, когда нужна была помощь полицейских. Приехали они только один раз, когда у нас возле квартиры били человека головой об пол, мы подумали, что его убили. Если что-то случится, рассчитывать на приезд полицейских не приходится».

Один детский сад из 14 обещанных, одна школа из 7. Ещё по плану должны быть три бассейна, кинотеатр, библиотеки, скверы, набережная и культурный центр. Звучит как издевательство: для всех этих объектов просто нет свободной земли, всё застроено. Пожалуй, весь Мурино - это культурный объект - памятник человеческой жадности.

Александр Холоднов, заместитель генерального директора института территориального планирования: «На этой схеме заработали застройщики, потому что они построили максимальное количество квадратных метров на тех гектарах, которые выделили. На этой схеме заработали местные муниципальные власти, которые максимально дорого смогли продать земельные участки, да, то есть на этой схеме заработали землевладельцы, которые были там промежуточные все истории».

«Иногда ещё здесь течёт канализация и тогда ужасный запах на весь микрорайон и страшно за детей, и ведь это кишечные инфекции».

А это Краснодар. В реестре новый микрорайон называется Музыкальный, в народе Шанхай. 25 тысяч жителей и ни одного объекта инфраструктуры. Нет дорог, тротуаров и элементарных благ цивилизации.

Елена Петрова, директор управляющей компании: «Не хватает воды, в буквальном смысле объемом воды, не хватает электроэнергии, так же в буквальном смысле объемов электроэнергии, отсутствует канализация, ливневая канализация».

В Челябинском микрорайоне Парковый полиция перешла на усиленный режим службы. На неделе группа из 5 человек прямо среди белого дня пыталась ограбить семейную пару. Мужчина госпитализирован с тяжёлыми травмами. В продуктовом магазине в пьяной драке зарезали посетителя. Рабочие из Азии убили отверткой местного жителя в подъезде и забрали мобильный телефон. А ещё грабежи квартир и поджоги автомобилей. Тихие районы, с детскими площадками и зелёными дворами - так их описывали застройщики - превратились в настоящие гетто.

Мария Кикоть, житель микрорайона Мурино: «Участковый может сказать такую вещь «Вы сами виноваты. Купили здесь, что вы хотите?!»

Студии или квартиры с небольшим метражом – основной жилой фонд. Вот вам дешевые многоэтажки в поле – покупайте и радуйтесь. И люди покупают.   

Евгений Герасимов, заслуженный архитектор РФ: «Это нормальный нерегулируемый капитализм. Если власть устранилась от регулирования. Мы получаем дикий результат, дикого процесса».

Послабление в градостроительном законодательстве в начале 90-х были сделаны, чтобы снизить коррупцию и позволить рынку самому себя отрегулировать. И застройка в Мурино, хоть и противоречит здравому смыслу, но по нормам - всё в порядке.

Александр Холоднов, заместитель генерального директора института территориального планирования: «Судя по всему это подобно ветрянке, которой необходимо переболеть, да, вот посмотреть, как оно выглядит действительно на практике, да с тем, чтобы это не повторялось дальше».

Тут должны жить молодые семьи с детьми, но при отсутствии школ, больниц и детских садов эти квартиры сдаются за бесценок одиноким приезжим. Район только появившись - стремительно ветшает и становится криминогенным. Эта ситуация не уникальна, и это не только российский путь.

Александр Романенко, руководитель агентства недвижимости: «В Америке были там даже такие показательные районы, когда они строили в 50-е годы и в результате в 80-е годы они вынуждены были снести, вообще. Поэтому у нас есть такой риск! И, к сожалению, об этом надо думать именно сегодня!»

А вот так выглядит массовая жилая застройка по-фински. Район Виикки в 8 километрах от Хельсинки построили в 99 году с нуля, фактически в чистом поле. Сегодня в таких малоэтажных коттеджах живёт больше 20 тысяч человек. И для каждого дома организованы парковочные места, детские площадки, зелёные дворы, а для того, чтобы жители не теряли связь с природой, они могут взять в аренду участок земли и выращивать на нём овощи или фрукты. Виики, район в большей степени эконом-класс, стал лучшим в Северной Европе за последние 20 лет. Секрет успешной финской политики в области жилых застроек, во-первых, в равенстве.

Елизавета Паркконен, руководитель отдела проектов архитектурного бюро: «В каждом районе в соседних кварталах должны жить люди из разных доходных групп. Здесь есть и студенческое жильё, и жильё для пожилых, есть таунхаусы и есть многоэтажные дома, всё рядышком».

Во-вторых, архитекторы создают не спальные, а действительно жилые районы. Замкнутая система, где всё необходимое в шаговой доступности и откуда не надо выезжать.

Сергей Чобан, член союза архитекторов РФ: «Основным признаком живого города является многофункциональность. То есть люди должны и жить, и работать и иметь общественный первый этаж, где есть витрины, магазины и сервисные магазины».

Вместе с мужем и двумя детьми Сату Видберг 4 года назд переехала из шумного центра Хельсинки в уютный пригород. Здесь успешный юрист Сату обзавелась огородом и особенно гордиться выращенной морковью.

Сату Видберг: «Такое общение с природой - это хорошо и для меня, и для детей. У нас здесь много разных детских садов, отличная школа. Мы с мужем ходим на концерты и в боулинг. Здесь вообще много молодёжи и мы все дружим».

И, конечно, всего бы этого не было, если бы не строгость законов и государственный контроль.

Туомас Хакала, архитектор, специалист управления градостроительного планирования Хельсинки: «Проект каждого дома согласовывает городская власть вместе с будущими жильцами, если жильцы недовольны или мы видим какие-то малейшие нарушения, то тут же по факту это исправляем. Если застройщик нарушает правила или нормы, мы просто больше не допускаем его на конкурсы застройки. Только строгость, поверьте, наглость и жадность не имеет национальности, но для этого и нужны законы».

И если государство эти законы не установит, то жизнь в таких микрорайонах будет идти по другим правилам - правилам каменных джунглей. И пока в одном районе жильцы будут требовать от застройщиков и чиновников хотя бы минимального уровня комфорта, по соседству будут расти новые кварталы-гетто. В которых не то что жить - даже выжить не каждый сможет.