Пустая детская кроватка, любимые игрушки. В квартире многое напоминает Алене о ее пропавшем ребёнке. Трехлетнюю Еву отец вместе с няней забрал из австрийской гостиницы и увез в Ливан.

Алёна Павленко: «Знаете, вот какое-то было чутье. Просто чутье, что ребенка я своего больше не увижу. Простите. Просто очень сложно вспоминать. Просто я в последнее время стараюсь держаться, но не получается».

Они все вместе отдыхали в Вене. Через неделю маленькую Еву уже ждали врачи в Германии. У девочки - тяжелое заболевание - при рождении до конца не раскрылись легкие. Родная мать отлучилась на несколько часов в магазин за продуктами, а когда вернулась в гостиницу не было ни няни, ни мужа, ни дочери.

Алёна Павленко: «Я могу сказать, что она жива, но здорова или нет не могу сказать, потому что за ней нужен особенный уход, за ее дыханием надо постоянно следить. Если начинается какая-то одышка срочно вызывать скорую или срочно показывать врачу».

Сердце Алены бешено заколотилось, когда она возвратилась домой в Россию. В личных вещах супруга девушка нашла подозрительные бумаги. Вот, пожалуйста, эти документы. Часть записей сделаны на арабском языке. Остальные выполнены на русском. В них упоминаются о тренировочных лагерях и лидерах запрещенной в России террористической организации ИГИЛ. Похоже на пособие для начинающих террористов. Эти бумаги Алена уже отнесла для изучения в следственный комитет. А в голове уже нарисовалась страшная картина. Отец мог вступить в ряды радикальных исламистов, а значит маленькая Ева может оказаться в плену у боевиков. У террористов существует прайс-лист. За девочек от года до девяти лет они назначают цену от 165 долларов.

Андрей Кошкин, заведующий кафедрой политологии и социологии российского экономического университета им. Г.В. Плеханова: «Легко поддаются промыванию мозгов и из них легко делать, если не живые бомбы, то делать детей убийц».

О судьбе своих дочерей Ясемин и Мелисы Ксении тоже мало что известно. Отец, турок по национальности Иззет Чалгюнер запретил родной матери с ними общаться.

Ксения Чалгюнер: «Очень скучаю. Они даже снятся мне там. Мамочка не уходи. Я обнимаю. Я встречаю. Можно просто сойти с ума».

Со своим будущим мужем бизнесменом она познакомилась в Москве, на дне рождения. Но сразу же после свадьбы начались ссоры и драки. Ксения надеялась, что их отношения наладятся и согласилась на уговоры мужа уехать с детьми в Турцию. В итоге в Россию возвратилась одна. Это потом она узнает - местный суд без ее участия с подачи супруга лишил ее родительских прав.

Ксения Чалгюнер: «В принципе живу все дни только тем, чтобы вернуть детей. То есть средства мамы моей пенсионерки, я пытаюсь найти, чтобы оплачивать турецкие суды и российские суды. У меня было много судов и они длятся. И будут длится».

Россиянке Александре Кэссер стоило невероятных усилий вернуть себе четверых детей. Долгие годы она жила в Германии. Муж, немец отправил супругу с детьми в Сочи, к ее родной матери, а потом ни с того ни с сего он обвинил Александру в похищении. Ей грозило пять лет заключения. Российский суд даже встал на сторону отца. Дети должны жить с ним. По апелляции решение отменили.

Александра Кэссер: «Я вот эти месяцы практически не спала. Я думала вообще, что могу сойти с ума. Понимаете? Мне адвокаты говорили, что вы себя берегите, потому что просто можно с ума сойти, тогда дети точно ему достанутся».

Это дело исключение из правил. По словам координатора движения «Русские матери» Ирины Бергсет, российские суды все чаще теперь отдают детей отцам-иностранцам на основании Гаагской конвенции.  В нашей стране она начала действовать пять лет назад. Гражданство ребенка значения не имеет. Детей возвращают в ту страну, где он проживал в последнее время.

Ирина Бергсет, координатор движения «Русские матери»: «Вот простоял он на территории какое-то время, он считается собственностью Италии. Он получил там какой-то номер. Свой кадастровый. То есть к детям относятся как к стульям. Вот стул стоял там, вы перевезли мебель и все».

В рамках всей той же конвенции суды 35 зарубежных стран рассматривают дела российских матерей. Вот только вернуть ребенка обратно в любящие руки практически невозможно. Если, конечно, скандал не получит международную огласку. Европейские государства тратят огромные деньги на изъятие детей из межнациональных семей.

Наталья Захарова, актриса, правозащитник: «Например, французская система ювенальной юстиции оплачивается государством ежегодно в 6 млрд евро. Поэтому сотрудники в этой системе не захотят расстаться со своей зарплатой. И ребенок держится до восемнадцатилетия».

Истории актрисы Натальи Захаровой - тому подтверждение. Французский суд после развода с мужем иностранцем лишил ее родительских прав. Дочь Машу поместили в приют, после чего отдали в приемные семьи. Там ей внушали - матери уже нет в живых. Сейчас дочь, конечно, не узнать: она очень редко выходит на связь. Но Наталья не сдается - всеми силами пытается растопить ледяное сердце обиженной дочери, и французского правосудия.