«Дефицитный бюджет. Снова жизнь в долг?»

Ника: Добрый день. Как всегда по будням в это время в эфире программа «Открытая студия». Как всегда мы приветствуем вас в прямом эфире в нашей знаменитой Открытой студии в центре Петербурга.

Гости в Петербурге:

- вице-губернатор Санкт-Петербурга Михаил Эдуардович Осеевский;

- научный руководитель Центра исследований и модернизации Европейского университета в Санкт-Петербурге Дмитрий Яковлевич Травин.

Гость в Третьей студии:

- заместитель главного редактора журнала «Эксперт Северо-Запад» Алексей Николаевич Клепиков.

 

Михаил Эдуардович Осеевский: Мы действительно планируем сокращение бюджета примерно на 100 миллиардов рублей. Мы уже даже работаем над этим сокращением и думаем, что в начале февраля мы выйдем на правительство и затем к нашим коллегам депутатам для того, чтобы внести необходимые поправки в закон.

Ника: Давайте, объясним зрителям, мы часто и в связи с газовой историей, и с финансовым кризисом слышим большие цифры. Но, я думаю, обычный человек не очень может представить, что такое миллиард рублей. Можно в чем-то понятном, в попугаях, в зарплатах объяснить, много это, миллиард?

Михаил Эдуардович Осеевский: Я могу сказать, что зарплата всей бюджетной сферы, а у нас работает там более 300 тысяч человек в городе - это порядка 60 миллиардов рублей. Поэтому масштаб сокращения, действительно, большой. Но он не коснется наших социальных статей, то есть все, что касается заработной платы бюджетников, всех социальных выплат многодетным семьям, пенсионерам, субсидирования оплаты коммунальных услуг, все это остается в том объеме, как и планировали. Более того, мы обещали, и с 1 января расчетная единица для расчета заработной платы всех работников бюджетной сферы увеличивается на 22%.

Ника: Я хочу понять, когда составляется бюджет, есть ли какие-то рекомендации центра, что давайте вы откажетесь в этом году от каких-то роскошных вещей, от каких-то проектов, без которых можно прожить в ближайшие 5 лет. Когда ты понимаешь, что надо от чего-то отказаться, над чем первым заносится нож?

Михаил Эдуардович Осеевский: Логика здесь простая. Нож заносится над тем, от чего можно сегодня отказаться и что можно переложить. Это, в первую очередь, различные капитальные расходы, строительство, приобретение каких-то вещей, ремонт и именно это будет, в первую очередь сокращено, к сожалению, или передвинуто. Но мы  постарались, по крайней мере, в рамках того бюджета, который остается, продолжить строительство тех объектов, которые находятся в высокой степени готовности. Это и дороги, и жилищное строительство, школы, больницы... мы будем стараться доводить это до конца. Ситуация действительно  достаточно сложная. Наша страна очень быстро изменила свое финансово-экономическое положение, прибыльность многих компаний, к сожалению, упала, а многие стали убыточными. Конечно, это не может не сказаться на поступлениях в государственный бюджет.

Ника: Дмитрий Яковлевич, если посмотреть на большую страну, регионы разные. Есть регионы, которым и раньше то не на что было жить. Как вам кажется, насколько сейчас проблема бюджет - это огромная проблема? Есть ведь, наверное, регионы, где правительство не знает, что сокращать. Рады бы, да уже нечего.

Дмитрий Яковлевич Травин: Ну, что касается регионов, то, я думаю, что кризис, в  первую очередь, затронет как раз те регионы, которые наиболее процветали в последнее время.

Ника: То есть, первыми должны поделиться богатые?

Дмитрий Яковлевич Травин: Не то чтобы делиться, но кризис по ним ударит. Потому что там, где экономика росла благодаря спросу, который создавали нефтедоллары, то богатство, которым мы жили последние годы. Там, где экономика росла, она получит некий удар. Если регион был застойным, депрессивным, то, в принципе, там меньше опасности, связанной с ударом исходя из кризиса.

Ника: То есть, депрессия станет не больше, но и не меньше.

Дмитрий Яковлевич Травин: Я думаю, что где-то так получится. Скажем, были регионы, которые двигались быстрым развитием металлургии. Скажем, Череповецкий металлургический комбинат - двигатель всего Северо-Запада. Спрос на металл падает, цены на металл падают. Естественно, Череповец должен войти в сложное положение. Может быть, это скажется на всей Вологодской области. И подобные вещи происходят в разных регионах. Там, где было движение - там будет движение...

Ника: А кому сложнее, у кого промышленность или сельское хозяйство приоритетное? Потому что сельское хозяйство, пока не началась посевная новая, мы не очень понимаем, что будет летом и, тем более, осенью.

Дмитрий Яковлевич Травин: Ну, богатство нашей страны прирастало промышленностью и, прежде всего, конечно, добывающими отраслями, нефть, газ, черные и цветные металлы. Кризис по ним ударит. Там, где были депрессивные регионы, где большая доля сельского хозяйства, они как были в сложном положении, так и останутся. А мы, конечно, продаем зерно, но по сравнению с 19 веком, когда Россия в конце 19 века была ключевым экспортером зерна и этим жила, сегодня, конечно, роль зерна, по сравнению с нефтью, очень невелика.

Ника: Мы говорим, что бюджет страны дефицитный. Можем ли мы сказать, что бюджет Петербурга будет дефицитный? Или вы просто урезались, но остались...

Михаил Эдуардович Осеевский: Он технически дефицитный, но мы не будем ничего занимать. Мы этот дефицит покроем за счет того резерва, который нам удалось сформировать за предыдущие годы. По состоянию на 1 января 2009 года на счетах городского бюджета 47 миллиардов рублей. И часть из них мы потратим. В следующем году порядка 20 миллиардов для того, чтобы профинансировать необходимые статьи. Технически это будет выглядеть, как будто у нас существует дефицит, но он будет покрыт не за счет того, что мы возьмем в долг...

Ника: Я хочу, чтобы зрители понимали, когда мы говорим о дефиците - это не значит, что мы уже должны пойти с...

Михаил Эдуардович Осеевский: Если у нас есть запас, резерв, то мы можем его покрыть. Это значит, что в этом году мы планируем собрать доходов меньше, чем мы потратим, но используя ресурсы предыдущих лет. Вообще, наша политика в этом смысле очень жесткая. Мы стараемся жить по средствам, и сегодня у города вообще практически нет долга. Он составляет 1/10 % от объема нашего бюджета. Это порядка 300 миллионов рублей. Мы последовательно придерживались этой политики и считаем, что государство должно быть очень жестким в отношении своих расходов, потому что все проблемы по долгам, которые мы создаем сегодня - это проблемы наших детей, наших внуков, тех, кто придет на смену таким менеджерам как мы.

Дмитрий Яковлевич Травин: Приблизительно такая же ситуация на федеральном уровне. Сколько Кудрина ругали за стабилизационный фонд. Вот именно стабфонд составляет основу того, что какое-то время мы можем не занимать в долг, если, конечно, кризис будет принимать какие-то разумные по продолжительности размеры, если затянется на годы, тогда уже без этого не обойтись.

Ника: Единственно, как-то разнятся цифры. Кудрин не так давно сказал, что нам хватит этих денег на 3 года, а еще за неделю до этого, на 7 лет.

Дмитрий Яковлевич Травин: Это невозможно посчитать. Мы не знаем, какие завтра цены на нефть будут. Этого никто не знает. Соответственно, от того, какие будут цены на нефть, будут зависеть наши доходы и поступления в бюджет. Если нефть упадет до 10 долларов за баррель - это катастрофа. Если она начнет снова подниматься, тогда мы вообще выйдем из кризиса.

Михаил Эдуардович Осеевский: Доходы нам регулировать очень сложно, но зато мы можем регулировать расходы. И надо честно сказать, что в последние годы расходы федерального бюджета росли очень высокими темпами и не все из них представляются нам  оправданными и разумными. И сейчас, когда жизнь становится более сложной, я думаю, что наши федеральные коллеги тоже очень внимательно посмотрят на структуры своих расходов.

Звонок телезрителя: Я звоню из Череповца. Вы не подскажете, все время наша страна живет в долг. Мы являемся сырьевой базой. То есть, мы поставляем нефть, газ, лес. Когда все это прекратится, и мы начнем работать на себя?

Звонок телезрителя: О каком бюджете можно говорить, когда цены на все растут, квартплата растет, рубль падает. Как этот бюджет вообще может работать в рублевом эквиваленте?

Дмитрий Яковлевич Травин: По сути, в первом вопросе было 2 вопроса. Один о долге, а второй о том, стоит ли продавать на Запад наше сырьевое богатство.

Ника: Но мы же зарабатываем на том, что мы продаем?

Дмитрий Яковлевич Травин: Естественно. Поэтому, отвечая на второй вопрос, я бы сказал так: то, что мы продаем на Запад нефть, газ и т.д. - это нормальная внешняя торговля. Если мы не будем продавать, то мы ничего не будем покупать. А мы довольно много покупаем импортных товаров, без этого довольно трудно прожить. Другое дело, в чем наш телезритель, конечно, прав, что надо оптимизировать экономику и добиваться того, чтобы продавать не только нефть и газ, а и продукты машиностроения, переработки и т.д. Но, честно говоря, это довольно сложно сделать, до тех пор, пока мы лопались от богатства, которое на нас сыпалось благодаря нефти.

Ника: Вы так говорите о богатстве. Такое ощущение, будто вы видели какое-то богатство безумное.

Дмитрий Яковлевич Травин: Кое-кто его видел, кое-где оно было.

Михаил Эдуардович Осеевский: Если говорить о формальном термине «общественное богатство», все активы страны в совокупности, там и государство, и частный сектор, конечно, они за последние годы очень существенно увеличились. Если наши золотовалютные резервы доходили до 600 миллиардов долларов, и мы входили в тройку крупнейших по этому показателю... Отвечая на первую часть вопроса, последние годы мы не жили в долг, с точки зрения бюджетного процесса. Более того, мы сумели практически полностью погасить свою задолженность по различного рода заимствованиям.

Ника: Но когда мы говорим «корпоративный долг», мы имеем в виду долги, которые наши компании назанимали везде. Но Россия, как страна, она занимает деньги? Америка, у нее же какой-то колоссальный долг.

Михаил Эдуардович Осеевский: Государство и экономика страны - это все-таки разные части. Государство в последние годы, на Западе ничего не занимало. Частные компании и компании с участием государства, конечно, такие займы осуществляли, но это нормальная экономическая деятельность. Очень мало компаний в состоянии развиваться только за счет собственных средств. Но государство в последние годы жило исключительно за счет, в первую очередь, налоговых поступлений.

Дмитрий Яковлевич Травин: Здесь вот какая проблема. Занимает, например, государственная компания «Газпром» или «Роснефть». В принципе, это совершенно нормальная практика заимствования. Но когда гром грянул, и оказалось, что они не могут осуществлять очередные платежи, наши власти распорядились, что из международных резервов Центрального банка берем 50 миллиардов долларов, передаем Внешэкономбанку, чтобы он их поддерживал некоторое время за счет этих денег. То есть, получается, что по факту, государство все-таки занимается этими компаниями. Здесь есть плюсы и минусы.

Ника: И вопрос по поводу того, что цены растут. Людей волнует, что цены растут, зарплаты падают, рубль падает...

Михаил Эдуардович Осеевский: Эта проблема связана не с бюджетным процессом. Это связано с тем, что наша экономика, к сожалению, по-прежнему остается во многих областях монопольной, низкоконкурентной и, в связи с этим мы ежегодно видим рост и цен на продукты питания, и рост тарифов естественных монополий. И вообще, в последние годы структурные реформы в стране существенно замедлились. В том числе, за счет того, что мы действительно стали очень богатыми, и нам показалось, что этот вечный золотой дождь решит все наши проблемы. Поэтому сейчас нам придется меньше тратить, больше думать.

Ника: Алексей Николаевич, мы рады, что у нас страна богатая, но у нас все равно люди малообеспеченные. Ваш взгляд на то, что сейчас происходит и насколько катастрофично это по отношению к бюджету на этот год?

Алексей Николаевич Клепиков: Ситуация сложная. В регионах она гораздо хуже, чем в Петербурге. Все-таки Петербург и Москва - это регионы с достаточно диверсифицированной экономикой. Дмитрий Травин уже говорил о проблемах, с которыми сталкиваются регионы типа Вологодской области, нечто похожее происходит в Мурманской области, которая очень зависит от Кольской горно-металлургической компании. Больше того, бюджеты регионов складываются в основном из налога на прибыль и подоходного налога. Оба они оказались очень уязвимы перед лицом кризиса, особенно налог на прибыль. Эти 2 налога в совокупности создают порядка 70% любого регионального бюджета. Есть и проблема, как финансировать, как преодолевать дефицитность, потому что заимствования на внутреннем рынке сейчас дорогие, выходить на организованный рынок ценных бумаг с облигациями тоже достаточно проблематично, поэтому у регионов сейчас задача свести доходы и расходы. Бюджетный дефицит - это не самый лучший сценарий для того, чтобы регион жил нормально в этом году.

Ника: А что происходит, когда регион или город встает перед таким трагическим пониманием, что денег нет? Вообще нет. То есть, я понимаю, что газ не может не идти, свет не может не гореть, автобусы не могут не ездить, но какой самый плохой сценарий, как жизнь должна выглядеть?

Алексей Николаевич Клепиков: Денег совсем не быть не может. Но уже в декабре регионы почувствовали уменьшение поступлений от налога на прибыль. Сейчас идут сокращения и персонала, и затрат. Будет уменьшение поступления от налога на доходы физических лиц. Какие-то налоговые поступления будут, но регионы, которые очень сильно зависят от 1-2 налогоплательщиков, такие как Вологодская область, Мурманская, сократят свои доходы в этом году, по нашим оценкам, на 30-40%. То есть, еще больше, чем Петербург.

Михаил Эдуардович Осеевский: Конечно, в тех случаях, когда собственных доходов региону не хватает на то, чтобы покрыть самое насущное, заработную плату, медикаменты, то здесь можно воспользоваться поддержкой министерства финансов РФ, есть разные виды инструментов, и кредиты, и трансферты, субсидии, но это возможно только для таких первоочередных задач.

Ника: А первоочередные - это что?

Михаил Эдуардович Осеевский: Зарплата, коммунальные платежи бюджетной сферы, медикаменты, продукты питания для детских садов, еще что-то...

Интернет-вопрос: Мы много раз прощали внешние долги другим странам. Интересно, зачтется ли теперь нам такая доброта?

Интернет-мнение: Наверняка, в дефицитном бюджете опять урезают статью расходов на учителей и врачей.

Ника: Я бы еще сюда приписала культуру, мне особенно интересно.

Интернет-вопрос: Заложен ли в нашем бюджете риск падения рубля, если вдруг доллар будет стоить 50 рублей?

Звонок телезрителя: Я звоню из Омска. Как все-таки более конкретно это отразится на регионах северо-востока нашей страны? Там все регионы на дотации. И отразится ли это как-то на малых народах Севера?

Звонок телезрителя: Я звоню из Кирова. В сети супермаркетов открываешь каталог, помидоры аргентинские, огурцы новозеландские и т.д. Я когда-то наше правительство уважал, я еще молодой человек. Получается, за 8 лет мы по аграрию ничего не сделали. Мы скопили заначку и сидели на ней 8 лет, газ дорожал, нефть дорожала, все было хорошо. Сейчас наступил кризис, у нас окорочка американские как стоили на 20 рублей дешевле, так средний потребитель, как моя мама, будет покупать американский, а не наш, который стоит на 20 рублей дороже.

Дмитрий Яковлевич Травин: Про все малые народы Севера я, конечно, не скажу, но есть один пример, скажем, чукчи. Им в свое время послали губернатором Романа Абрамовича и, конечно, он Чукотку подтянул. Они там сейчас на него молятся и даже улицу хотели назвать именем Абрамовича. Понятно, что в условиях кризиса, когда и олигархи потеряют много денег, такого рода спасение малых народов уже не пройдет. Поэтому, конечно, на малых народах скажется.

Ника: Если депрессивный регион хочет занять денег, надо ли ему получать разрешение в Москве? Насколько он свободен и не получится ли, что еще из кризиса они выдут с огромными долгами, которые будет потом вообще не погасить?

Алексей Николаевич Клепиков: С депрессивными регионами ситуация, конечно, тяжелая. Но как Дмитрий уже говорил, ситуация менее тяжелая, чем с сырьевыми. Политика федеральных властей много лет была направлена на то, чтобы концентрировать все финансовые ресурсы в центре. Много лет деньги высасывались из регионов. Но сейчас тот самый случай, когда центр должен таким регионам помогать. Иначе, какой смысл был в политике концентрации всех денег в Москве?!

Ника: Людей интересует, зачем нам импортное, если есть свое, а во-вторых, денется ли это куда-то?

Михаил Эдуардович Осеевский: Ситуация такая, что, например, бык, который растет в Аргентине, он все равно вырастает в 3 раза больше, чем бык, который растет у нас на Северо-Западе. Я когда увидел в первый раз быка, который весит 1,5 тонны, я понял, что это мы не вырастим никогда. Есть виды продуктов, которые априори разумно закупать. Потому что сами природные условия, технологии, породы, они веками формировались и бессмысленно этим заниматься, бессмысленно пытаться выращивать у нас мандарины. Поэтому все равно импорт существует. Другое дело, что, когда мы говорим о помидорах и огурцах - это та продукция, которая может у нас выращиваться, но в последние годы, благодаря тому, что у нас было огромное количество долларов, и импорт был достаточно простым делом, конечно, по очень многим видам такой конкурентной продукции мы пользовались импортной. Сейчас, когда рубль ослабевает, появляются дополнительные возможности для местных производителей усилить свою конкурентоспособную позицию.

Ника: А будут ли сейчас исчезать какие-то товары в магазинах? Как вам кажется?

Михаил Эдуардович Осеевский: Исчезать они не будут, но потребительский спрос будет сокращаться, потому что зарплаты наши рублевые, рубль ослабевает, в долларах зарплаты уменьшаются, поэтому мы сможем купить не 1 телевизор на свою зарплату, а 0,75 телевизора. Но сама структура, объем товаров будет изменяться, будут уходить более дорогие виды продукции, но изменяться будет, на наш взгляд, не очень сильно.

Ника: Хочу представить еще одного собеседника в Москве, это председатель Центрального банка РФ в период с 1992 по 1998 год и  1998 - 2002 Виктор Владимирович Геращенко. Виктор Владимирович, как вы считаете, то, что впервые за 10 лет бюджет страны стал дефицитным, это что-то катастрофичное или можно не особо тревожиться по этому поводу?

Виктор Владимирович Геращенко: Должен сказать, что прошло всего 15 дней нового года. Да, естественно, есть предсказание, что в этом году, в связи с резким снижением цен на энергоносители мы возможно к концу года столкнемся с дефицитом бюджета. Но я думаю, то, что сейчас Центральный банк так довольно активно снижает курс рубля к доллару, это политика, которая направлена на то, чтобы повысить наши экспортные поступления и, в какой-то степени препятствовать слабым долларом большому импорту, хотя без импорта нам не обойтись. Я согласен с тем, что, видимо, аргентинский бык побольше нашего быка, плюс, аргентинцы не особенно едят само мясо, а едят больше внутренности, а остальное экспортируют. Поэтому нам разумный импорт мяса нужен, но не надо забывать, что всегда в России все равно было свое животноводство, и цена мяса обычно была в 7 раз больше, чем цена зерна. И потом есть такой вопрос, как национальная продовольственная безопасность, хотя, некоторые этот вопрос откидывали не так давно, но я считаю, что в случае таких сложностей, особенно сложностей, которые зависят не только от того, что делается у нас в стране, а сложностей в глобальной экономике, мы должны все-таки на каком-то минимальном самообеспечении продовольственном быть, тем более что в свое время были и птицефабрики везде. Этому вопросу надо уделять внимание. И естественно, что мы должны исходить из того, что почти во всех странах сельское хозяйство дотируется из бюджета. И вопрос дальше заключается в том, будет ли дефицит бюджета. Ну и что? США живут с дефицитом бюджета много лет. Его по существу финансируют за счет внутренних и внешних инвесторов. У нас, конечно, нет внешних инвесторов, и не будет в ближайшее время, если только мы не начнем торговать энергоносителями за рубли. Тогда, возможно, наши соседи начнут у нас покупать рубли за ту же самую валюту. Но ничего страшного я в этом не вижу. У нас же был дефицит бюджета в стране очень много лет.

Ника: Советский бюджет был дефицитным?

Виктор Владимирович Геращенко: Знаете, формально он был не дефицитным года до 1986, но потом бывший министр финансов Павлов Валентин Сергеевич где-то сказал, что у нас был дефицит бюджета с 1968 года, но он покрывался бухгалтерскими записями на рост сбережений населения в системе сберкасс. С 1991 года дефицит бюджета финансировал Центральный банк за счет денежной эмиссии. Вопрос, для чего используются средства бюджетные - это вопрос для экономистов.

Интернет-вопрос: Пример особенностей бюджетов провинции на 2009 год. Череповец, на нужды нескольких десятков человек, хоккейную команду «Северсталец», было в горбюджете запланировано 500 миллионов рублей, и на здравоохранение 300-тысячного города столько же. Что важнее?

Михаил Эдуардович Осеевский: Это должны решать жители города и, в первую очередь, депутаты города Череповца, которые этот бюджет утверждают. Но, конечно, в кризисных условиях приоритеты большинства должны быть на 1 месте. Поэтому мне это представляется не вполне разумным.

Ника: Культура-то тоже встала? Я понимаю так, что у нас с премьерами в этом году будет совсем плохо. Большой театр отменил «Отелло», как сегодня сообщили, какую-то грандиозную постановку. Там же люди работают? Это тоже их гонорары, зарплаты?

Михаил Эдуардович Осеевский: Приведу пример из бюджета Санкт-Петербурга. Мы ожидаем, что в 2009 году наш бюджет будет где-то на уровне 2007 года. Но, если взять отрасль культуры, я помню эту цифру хорошо, то в 2009 году расходы на культуру будут в 1,27 раза больше, чем в 2007 году. То есть, в целом бюджет остался такой же, расходы на культуру в структуре петербургского бюджета увеличились.

Ника: Когда мы говорим, что все ориентируются всегда на цену на нефть в первую очередь. Она падает. Из-за этого начались проблемы в бюджете. Но проблема в том, что вторая часть бюджета, основное пополнение за счет налогов... Людей увольняют, сокращается количество людей, которые могут платить налоги, предприятия встают... Это же колоссальная проблема. Насколько ее можно просчитать? Потому что, если начнутся массовые увольнения, которые уже начались, то эта часть бюджета тоже сильно поедет. Вы прогнозируете как-то?

Михаил Эдуардович Осеевский: Конечно, какие-то модели есть. Мы исходим пока из того, что в 2009 году мы соберем меньше подоходного налога, чем в 2008 году, где-то процентов 5-10. Пока это очень приблизительные оценки, но мы исходим из того, что все-таки экономика Петербурга хорошо диверсифицирована, и в меньшей степени зависела от различного рода природных ресурсов, чем у целого ряда других регионов нашей страны. Могу сказать, что в среднем безработица в городе увеличивается в неделю на несколько сот человек, может быть, тысячу человек. Сейчас у нас безработица на уровне 13 тысяч человек официально, но в городе более 50 тысяч вакансий.

Ника: Дворкович недавно сказал, что кризис случился из-за долгов. Но ведь любой кризис порождает увеличение долгов? Люди начинают занимать. Получается, что мы попали в кризис из-за долгов, и он сейчас еще более усугубится. То есть, как из этой ситуации можно реально выбраться?

Дмитрий Яковлевич Травин: У нас правительство не занимало в последнее время. Наоборот, мы расплачивались с долгами. У нас кризис возник из-за того, что упали цены на нефть, и мы перестали получать ту выручку, которую получали раньше. В этом смысле, долги могут возникать, если не хватит резервного фонда. Я бы сказал так, в небольшом количестве долги не очень опасны, и США, и европейские страны имеют бюджетные дефициты. Когда создавалась зона евро, они там оговорили до 3% ВВП бюджетный дефицит сойдет, не страшно. Но если в какой-то ситуации страна начинает резко раздувать бюджетный дефицит - тогда это опасно, тогда может возникнуть что-то вроде того, что у нас было в 1998 году, когда просто мы не справились с обслуживанием государственного долга, и возник дефолт.

Ника: Виктор Владимирович, как вам кажется, если иметь в виду корпоративный долг, в долгах как в шелках?

Виктор Владимирович Геращенко: Ну, у корпоративного долга есть 2 стороны. Если акции «Газпрома», «Роснефти» и других организаций котировались на нашем рынке и были допущены иностранные инвесторы, купили они эти акции, акции упали, в связи с тем, что упала выручка от экспорта основного товара, значит, хотят они продать... Но владелец, вернее, акционеры не обязаны эти акции выкупать. Другое дело, когда они выпускали долговые обязательства по определенным срокам, и сроки наступают, вот здесь надо платить, иначе ты попадаешь как организация в дефолт и в различного рода судебные дела. За этим, как я понимаю, правительство сейчас довольно внимательно смотрит, поэтому и были приняты решения, чтобы выделить, по крайней мере, на первые месяцы возникновения сложностей, сначала 50 миллиардов долларов из резервов Центрального банка, а насколько я понимаю, что те суммы, которые падают по срокам погашения на конец 2008 года и на 2009 год, составляют примерно 170 миллиардов долларов. Такие средства у Центрального банка есть и ничего страшного в том, чтобы их потратить на выполнение обязательств своих компаний, предоставляя им эти средства в долг, нет. Так почему  мы должны по-прежнему своими валютными резервами кредитовать экономику США?!

Ника: Да, здесь был вообще вопрос, что мы, бывало, и прощали другим странам внешние долги. Может, сейчас кто-нибудь подобреет и нам что-нибудь простит? Нам никогда никто ничего не прощает.

Виктор Владимирович Геращенко: Нам Бог простит.

Интернет-вопрос: Реформаторы ельцинского периода утверждали, что СССР распался из-за падения цен на нефть. Что ожидается в России в нынешней ситуации с нефтью?

Дмитрий Яковлевич Травин: Ну, во-первых, я думаю, что СССР распался не только из-за падения цен на нефть, был еще ряд факторов, хотя, этот тоже имел свое значение. Не думаю, что Россия распадется из-за падения цен на нефть, здесь есть больше других проблем, и на Кавказе мы прекрасно знаем, как они проявлялись. Надеюсь, что нынешние экономические трудности не будут столь серьезными, чтобы страна распалась. Но если кризис надолго затянется, вообще все может случиться.

Михаил Эдуардович Осеевский: Мы не единственные, кто заинтересован в поддержании цен. Это, в первую очередь, страны, входящие в ОПЕК, а их бюджеты на 2009 год тоже спрогнозированы исходя из цены 60 долларов. Поэтому механизмы регулирования этого рынка все равно существуют, сокращения объемов... Поэтому нам представляется, что в диапазоне 40-60 долларов цена будет держаться в этом году.

Ника: Уже цена не 40, по-моему?

Дмитрий Яковлевич Травин: Она немножко проваливается, потом возвращается. Около месяца где-то держится в этом диапазоне.

Интернет-вопрос: Америка наполовину принадлежит Китаю, Японии, Евросоюзу из-за долгов, но доллар мировая валюта, его никто не готов обрушить, а мы с рублем жить в долг не сможем.

Виктор Владимирович Геращенко: В значительной степени те страны, которые имеют большие валютные резервы - это, в первую очередь, Япония, Китай и мы - размещают свои валютные резервы, как принято по соглашению Международного валютного фонда, в мировых валютах, а мировая валюта - это доллар США и, естественно, евро. Другие валюты не значительны для расчетов. За счет этого Америка едет уже много лет, финансируя свои дефициты и бюджета, и платежного баланса за счет того, что все вынуждены держать свои резервы от положительного платежного баланса в их валюте. У нас, конечно, ситуация другая, и мы, к сожалению, только сейчас заговорили о том, чтобы пытаться использовать рубль в расчетах, особенно продавая энергоносители, но мало что делали для этого за последние годы. Хотя есть Межгосбанк, созданный чуть ли не 15 лет назад, где 50% принадлежит России, но мы через этот банк никакой политики по распространению расчетов в рублях не делаем. Поэтому, естественно, мы не можем надеяться, что путем объявления, указом президента рубль станет резервной валютой, и нам легко и просто будет занимать средства, будто якобы кто-то начнет рубль покупать. Наши проблемы временные. То, что понизились цены на нефть, мы действительно проходили эту ситуацию, которую академик Александров называл чумой. Но, в общем, я считаю, что разрушились-то мы не от падения цен на нефть, а от супергиперболированного развития военно-промышленного комплекса. Это нас подорвало по существу. Я вчера встречался со своим бывшим коллегой, членом Совета директоров ЮКОСа, директором Института нефти и газа в сибирском отделении. Он говорит, что года через 2 цены вырастут, причем вырастут на много больше того уровня, который был в прошлом году.

Ника: Дай Бог. Если возвращаться к бюджету, в каждом бюджете есть священные коровы, которых вообще нельзя трогать. Можно коротко назвать, что это? Это безопасность, военно-промышленный комплекс...?

Виктор Владимирович Геращенко: Расходы на пенсионное обеспечение населения, ту минимальную систему здравоохранения, которая существует.

Ника: А что касается безопасности, правоохранительных органов, военных заводов?

Виктор Владимирович Геращенко: Ну, я не знаю, что такое безопасность, я знаю, что в Москве спокойно проехать нельзя, а ДПС вместо того, чтобы наводить порядок на улицах, она штрафует за малейшие нарушения, больше она ничем не занимается. Поэтому этой безопасности я не вижу.

Ника: Есть вещи, куда вообще вы не залезли и не копейки оттуда не вытащили?

Михаил Эдуардович Осеевский: Конечно, это зарплата бюджетников, здравоохранение. Пострадали ремонты, стройки, закупки оборудования...

Ника: Тогда другой вопрос. Вы говорили, что у нас есть заначка. То есть, мы копили заначку, в понимании обычных людей. Она не в виде стабфонда была, но она была. Ведь все равно в бюджете страны есть некие деньги, которые, не дай Бог что. Не получится так, что мы можем залезть в эту заначку, а потом - не дай Бог что. С ураганом Катрина, не дай Бог, еще что-то...

Михаил Эдуардович Осеевский: Разные точки зрения есть. Мы считаем, что всегда нужно жить по средствам, и заначка она может помочь только перейти в такой ситуации, как мы сейчас оказались. Мы были высоко и мгновенно упали очень низко. Вот такой перепад она поможет пережить, но дальше все равно нужно сводить концы с концами и тратить столько, сколько зарабатываешь.

Ника: Надо ли говорить о том, что какая бы заначка не была в регионе, в городе или резервный фонд в стране, все равно нельзя тратить полностью, потому что неизвестно, что будет в 2010 или 2011 году?

Дмитрий Яковлевич Травин: Я думаю, что надо, по возможности, стараться сокращать расходы, если падают доходы. Заначка какая-то должна быть, но очень небольшая. И я бы не боялся сокращать расходы на такие условные вещи, как безопасность. Вот мы сразу думаем, если мы сокращаем расходы на безопасность - это голодный солдат. Нет. Солдат надо кормить, но расходы на безопасность в значительной степени, это государственные закупки различного вооружения, а какая коррупция в этих случаях может быть колоссальная, как всюду, где вмешивается государство. Вот надо оптимизировать эти процессы и стараться делать так, чтобы деньги шли по назначению. Тогда эти расходы могут оказаться значительно меньше, без существенной потери для безопасности страны.

Ника: К сожалению, многое зависит от профессионализма и просто ума людей, которые этим занимаются.

Дмитрий Яковлевич Травин: Еще и от демократического контроля. Есть парламент, есть свободная пресса, они должны проверять эти вещи.

Ника: Виктор Владимирович, как вам кажется, к ноябрю - декабрю 2009 года мы с чем выйдем?

Виктор Владимирович Геращенко: Я надеюсь, мы не выйдем с красными знаменами к 7 ноября. А финансовое состояние кто может угадать?! Как будут себя вести страны ОПЕК, будут ли они сокращать производство нефти...

Ника: А как вам кажется?

Виктор Владимирович Геращенко: Я не рискую давать прогнозы. Если бы мы могли давать прогнозы, нечего было бы заниматься конкретным банковским делом, надо было сидеть на углу и всем давать предсказания, было бы выгоднее и безопаснее. Прогнозировать - дело бесполезное.

Ника: Хочу лично вам прочесть сообщение.

Интернет-мнение: Требуем вернуть Виктора Геращенко на пост председателя Центробанка. Все будет хорошо.

Виктор Владимирович Геращенко: Спасибо. Я уже прадедушка, эта работа не для меня.