«Юннаты»

Лев Лурье: Российская государственная идеология обычно основывается на довольно туманных понятиях. Например, лозунг «православие, самодержавие, народность». Народность или идея объединения пролетариев всех стран? Довольно сложно это понять. Как говорится, «Умом Россию не понять, / Аршином общим не измерить. / У ней особенная стать. / В Россию можно только верить». Человек, который пытается проверить, человек, который режет лягушку и говорит, что природа не храм, а мастерская, и человек в ней работник, воспринимается как нигилист. Так было до революции. Так было и после революции. Сегодня мы говорим о тех, кто воспринимался властью с большим подозрением, - о юных натуралистах...

В дореволюционной России мысль о том, что человек произошел от обезьяны, считается крамолой. В гимназиях биологию преподают только в младших классах - самый минимум. Но в Петербурге есть несколько либеральных учителей-энтузиастов, которые водят детей на экскурсии в леса и парки - объясняют, как устроена природа. Свой метод эти новаторы называют исследовательским. Педагог лишь помощник, проводник в познании мира. Природа - лаборатория, в которой ребенок работает сам. Этот принцип ляжет в основу юннатского движения, возникающего сразу после революции - в 1918 году.

Анна Самокиш, историк науки: После революции биологи почувствовали себя абсолютно свободными, была некоторая эйфория оттого, что они освободились от власти казенщины. На волне этой свободы они стали внедрять максимальное количество новых методов. Если раньше превалировало обучение по учебникам и лекциям, то теперь стал активно внедряться исследовательский метод - метод экскурсий, метод наблюдения за животными.

Сначала вокруг Петрограда и Москвы, а затем и по всей стране стали появляться детские биостанции. Одна из них, в Сокольниках под Москвой, получила имя станции Юных натуралистов. Термин прижился. Советские дети-исследователи природы стали называться юннатами. Движение быстро набирало силу.

Даниил Александров, социолог, историк науки: Не стоит забывать, что в 1918-1920 гг. и в Москве, и в Петрограде было голодно. На юннатских экскурсионных станциях были огороды, там давали пайки детям. Голодные дети и учителя были счастливы такой возможностью.

Аполитичность юннатского движения вызывает все большее раздражение властей. Должны быть не юннаты, а пионеры. С самостоятельностью юных натуралистов надо покончить - решают в Наркомпросе. В руководстве движения единства нет. Ленинградская группа - те самые учителя-естественники, что еще до революции водили детей на экскурсии - отчаянно отстаивают независимость. Им противостоит мощная московская группа во главе с директором Сокольнической биостанции Борисом Всесвятским. Всесвятского поддерживают Луначарский и Крупская. Они за слияние юннатов с пионерской организацией и подчинение Наркомпросу. Ленинград становится центром юннатской оппозиции.

Лев Лурье: Это хорошо известный дом - особняк, в котором помещался знаменитый Английский клуб, - Демидовский особняк на переулке Гривцова. В 1924 году здесь начала функционировать Центральная Педагогическая биостанция. Возглавил ее Б. Е. Райков, член партии эсеров до революции и биолог. Этот дом стал местом, где сложилась исключительно важная традиция - традиция сопротивления биологов, специалистов по естественным наукам, тому коммунистическому идеологическому маразму, который наступал в двадцатые годы.

Силы были не равны. Ленинградская группа терпит одно поражение за другим. В 1925 году юннатов подчиняют ЦК ВЛКСМ, сделав подразделением пионерской организации. Работу биостанций постепенно подчиняют нуждам народного хозяйства - то, за что ратовали сторонники Всесвятского.

Екатерина Райкова, биолог, невестка Б. Е. Райкова: Сподвижников объявляют в безыдейности, реакционности и оторванности от жизни.

Алексей Куприянов, историк науки: Та метода, которую отстаивал Райков и его единомышленники, во многом была школьной версией университетского образования. Они просто хотели создать своеобразный малый университет. Но было непонятно, зачем такой естественнонаучный подход массовому жителю тогдашней России.

Противостояние московской и ленинградской групп закончилось полным разгромом сторонников в 1930 году.

Екатерина Райкова, биолог, невестка Б. Е. Райкова: Это был и разгром движения юных натуралистов. Сотни биостанций по всей стране были либо закрыты, либо перепрофилированы в сельскохозяйственные.

В конце концов, против него выступил академик Презент, автор брошюры под названием «Классовая борьба на естественнонаучном фронте». В этой книжке Борис Евгеньевич и его последователи называются «райковцами», это бранное по тем временам слово за ними закрепилось. В результате Борис Евгеньевич попал на строительство Беломор-Балтийского канала.

В 1937 году юннатское движение возрождают сверху на новых началах. Руководителем юных натуралистов становится Трофим Лысенко. Вновь открываются тысячи юннатских кружков, но за старым названием стоит уже совсем новое содержание.

Татьяна Долинина, учитель биологии: Журнал «Юный натуралист» 1940х и 1950х годов полностью посвящен сельскохозяйственной тематике. Обсуждаются приусадебные участки, то, как давить колорадского жука. «Вот цветет картошка и зеленый лук, / А на той картошке колорадский жук. / Он сидит не знает ничего о том, / Что Трофим Лысенко думает о нем».

Лев Лурье: Советский юннат должен был заниматься какими-то разумными, имеющими огромное народно-хозяйственное значение животными. Например, свиньями, которые дают щетину и сало, или коровами, которые дают молоко и говядину. Страус, бенгальский тигр или колибри - животные абсолютно бессмысленные. Поэтому настоящие руководители юннатских кружков и настоящие юннаты сохранились только в Московском и Ленинградском зоопарках. Здесь можно было заниматься чистой биологией, а не мичуринским преобразованием природы.

С конца 1930х гг. научная составляющая в юннатском движении минимальна. Кроме кружков при Ленинградском и Московском зоопарках, серьезные занятия биологией практикуют лишь в так называемом ВООПовском кружке юных натуралистов.

Николай Дроздов, биолог, телеведущий: ВООП - это всероссийское общество охраны природы, там была детско-юношеская секция, которая работала при Дарвинском музее. Здесь работал наш учитель Петр Петрович Смолин, любовно мы называли его ППС. Он один из зачинателей юннатского движения. Мы всегда соревновались с кружком юных биологов зоопарка. Те в основном наблюдали животных в клетках. Нам все объяснял и рассказывал Петр Петрович Смолин, наш любимый ППС. Мы с ним, как с Берендеем, уходили в лес. Каждую субботу или воскресенье мы уезжали в Приобский террасный заповедник - это под Серпуховом на Москве-реке.

В шестидесятые юннатское движение переживает вторую молодость. В Ленинграде и в Москве появляются новые очень сильные кружки. Профессиональные биологи вновь, как в двадцатые, с энтузиазмом работают с детьми.

Вадим Хайтов, руководитель Лаборатории гидробиологии: Просыпается биология, появляются работы по генетике, Лысенко отходит на второй план. На волне всего этого постепенно начинаются привлекаться новые люди в сферу преподавания детям. Была нужна свежая струя.

Татьяна Долинина, учитель биологии: Это были очень серьезные клубы, кружки, куда попадали люди, которые всю свою жизнь положили на то, чтобы работать с детьми. При этом они были хорошими биологами. Такие люди были на перечет.

Лев Лурье: В 1962 году молодой биолог Е. А. Нинбург основал институцию, которая получила название Лаборатория Экологии Морского Бентоса. Это, по существу, самый главный биологический кружок Ленинграда-Петербурга второй половины ХХ века. Он сменил множество мест дислокации: помещался в Зоологическом институте АН, на станции юных натуралистов Кировского района, в интернате при Университете, пока наконец не переместился в Аничков дворец, Дворец пионеров. Особенность этого коллектива заключалась в том, что он не занимался биологическими проблемами вообще. Это был колоссальный проект, который делали совместно взрослые биологи и дети, - изучение фауны и флоры Белого моря на биологической станции, куда каждое лето они вместе отправлялись.

Евгений Яковис, биолог: Степень самостоятельности, которая там дозволялась, была невероятная. Детей на целые недели отправляли в маршрут под руководством других ребят - старшеклассников. Все это проходило без всяких эксцессов, потому что дети очень быстро в таких условиях становились взрослыми.

Иван Затевахин, биолог, телеведущий: Объединение людей, которые любят животных, - вещь хорошая, правильная и полезная. Вредна любая идеологическая направленность, потому что наука отличается от идеологии тем, что занимается конкретными вещами. Биология занимается живыми организмами. Именно это сугубо научное направление развивалось в клубе юных биологов зоопарка.

Ребенка из интеллигентной семьи родители стараются устроить в приличный кружок. Юннатами становятся те, кто мечтает о профессии биолога или врача. Попасть в хороший биологический кружок совсем не просто. Даже в Ленинграде и Москве они на перечет.

Павел Лобков, телеведущий: Мы все были немножко изгоями в школах, потому что занимались в этих кружках. Вот эти клички - ботаник, профессор - были довольно оскорбительные. Мы становились страшно нужны лишь перед экзаменами, когда помогали там нашим спортивным одноклассникам готовиться.

Большинство детей занимались биологией не ради того, чтобы стать ботаниками или генетиками. Кружков тысячи. В Домах культуры, дворцах пионеров, на станциях юных натуралистов. В каждой школе живой уголок.

Лев Лурье: Это - индийский дикобраз. Его зовут Дик. И таких животных в Ленинградском зоопарке огромное количество. Очень хочется их потрогать. Если ребенку дают возможность потрогать животное, он, конечно, попытается это сделать. И приходят сюда (или хотят придти) десятки тысяч. Из них остаются сотни, десятки, которые неожиданно начинают интересоваться биологией. Это и есть главный резерв юннатского движения.

Иван Затевахин, биолог, телеведущий: Что-то мне подсказывает, что даже если дома ты содержишь целый зоопарк, от этого ты не станешь биологом. Вот так ты и останешься домашним любителем собственных хомячков. Для того чтобы любить природу, надо любить природу. Это нечто большее, чем отдельно взятый хомячок.

За десятилетия существования движения юных натуралистов юннаты стали важной частью культуры. Через кружки прошли миллионы детей. Они осознают себя некой общностью, особой кастой - со своей мифологией, историей, ритуалами.

Николай Дроздов, биолог, телеведущий: Под Москвой, например, очень много чибисов. Чибис - прекрасная птица. Сейчас я даже не скажу точно, кто же сочинил эту замечательную песню, которую мы считаем гимном юннатов. Поется так: «У дороги чибис, у дороги чибис. / Он кричит, волнуется чудак. / Ах, скажите, чьи вы, / Ах, скажите, чьи вы и зачем, зачем идете вы сюда. / Ах, скажите, чьи вы, ах, скажите, чьи вы, и зачем, зачем идете вы сюда. / «Нет!» - кричит пернатый, / Не волнуйся зря ты. / Мы твоих не тронем чибисят. / Видишь, мы юннаты, / Мы друзья пернатых, / Это наш большой, большой зеленый сад». Эту песню мы до сих пор считаем до сих пор гимном юннатов.

Советский Союз ушел в прошлое. Движение юных натуралистов, зародившееся в первые послереволюционные годы как педагогический эксперимент, оказалось удивительно жизнеспособным. В девяностые массовое юннатство приказало долго жить. Живые уголки опустели. В новой России дети с большей охотой шли в секции карате или обучались программированию. На плаву остались только серьезные кружки - такие, как Лаборатория Нинбурга в Петербурге, петербургские и московские зоопарковские юннаты. В основе работы этих кружков лежит тот же исследовательский метод, что разрабатывал основоположник движения Борис Райков и его сподвижники.

Лев Лурье: Осенью 2006 года ушел из жизни Нинбург - последний великий предводитель юннатского движения. С его смертью стало казаться, что это движение потеряло какую бы то ни было актуальность. Но это не так. В России всегда борются две тенденции. С одной стороны, пушкинская тенденция - «Да здравствует солнце. / Да скроется тьма», тенденция рационального объяснения вещей. С другой стороны, метафизическая тенденция. Чем больше будут в СМИ рассказывать про НЛО, сглаз и дьявола, тем больше будет молодых людей, которые будут пытаться рационально понять, как устроен этот мир. В этом смысле юннатская традиция неистребима и будет востребована всегда.