О том, что Уголовный кодекс хорошо бы декриминализовать, заговорили ещё в июле прошлого года и почти сразу в негативном ключе. Сложный в произношении термин оказался таким же сложным и для понимания – инициативу Верховного Суда заменить уголовное наказание административным, восприняли однозначно – это мера защиты преступников, а не законопослушных граждан. Пока речь идет о четырех статьях УК из разряда нетяжких. В их числе, например, статья о побоях.

Побои – едва ли не самое распространённое бытовое преступление. По сути - любой удар, который вызвал боль, но не навредил здоровью. Семейное насилие чаще всего попадает как раз под эту статью. Ежедневно в России от рукоприкладства мужа страдает 36 тысяч женщин - и это только те, кто обратился в органы.

Ольга Костина, правозащитник, член Общественной палаты РФ: «Вся эта машина существует для того, чтобы разбираться в происшествии, то есть не просто отмести все побои, а действительно разобраться, это были пробои, конфликт, случайность, взаимность, или это просто распоясавшийся негодяй, который считает для себя возможным избивать другого человека».

Сейчас за побои тюрьма грозит крайне редко, из всех случаев домашнего насилия до суда доходят только 3 процента. Так что перевод преступления в разряд правонарушений, ситуацию почти не изменит. Кроме того, административная ответственность вместо уголовной ждет только тех, кто оступился впервые.

Сергей Пашин, заслуженный юрист РФ, член Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека: «Резкого всплеска насилия не будет, потому что люди совершают преступления не обдуманно, опираясь на знания закона, а, скорее всего, ситуативно. Вот ситуативные преступления, такие как хулиганство или мелкие кражи, не связаны, в общем-то, с уровнем наказания».

А вот на количество граждан с судимостью декриминализация повлияет серьёзно. Ведь даже если ты не побывал за решёткой, наличие уголовной статьи уже меняет качество жизни. По мнению президента, это очень важно - не упустить человека, не дать ему оказаться на задворках жизни.

Владимир Путин: «Мне кажется, что нужно людям, которые оступились, преступили закон, всё-таки дать шанс остаться в здоровой части общества и не подвергать их судебному, уголовному преследованию, не вешать на них судимость».

Кроме побоев, в законопроект попали ещё три статьи: «угроза убийством», «использование заведомо подложного документа», и «злостное уклонение от уплаты алиментов». Последняя - тоже вызвала немало споров. Ведь если уклонение злостное, значит, совершено не в первый раз – а это уже никак не вяжется с главным тезисом декриминализации. Кроме того, алиментщики вообще особая категория, которая как будто ничего не боится.

Ольга Костина, правозащитник, член Общественной палаты РФ: «В любом наказании главное - неотвратимость, понимание человеком, что он совершил преступление и что он должен понести ответственность. Степень ответственности определяется степенью тяжести».

Судебная реформа в России началась два года назад с упразднения Высшего Арбитражного суда и передачи его полномочий Верховному Суду России. Пока перезагрузить систему полностью не удалось. Главное, чего достигли - налажен общий неделимый процесс, свободный от давнего соперничества ведомств, появилось единое понимание норм права.

Владимир Путин: «Реформа должна прежде всего способствовать повышению качества и доступности правосудия. Она была предпринята как раз ради решения именно этих задач – для эффективной защиты прав, достоинства, собственности граждан нашей страны».

Вопрос доверия судебной системе в России один из самых больных. Президент считает, что лишних людей тут быть не должно, он предложил искать другую работу тем, кто откровенно пренебрегает профессиональным этическим кодексом. Граждане предпочитают обходить суды стороной по, в общем-то, банальной причине – не верят в справедливость.

Сергей Пашин, заслуженный юрист РФ, член Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека: «К сожалению, уровень следствия очень плох, многие дела шиты белыми нитками и не люди, которые наблюдают за процессами, ни подсудимые не считают приговоры справедливыми. Значит, что-то не в порядке с системой».

Дела с участием присяжных заседателей рассматривают в краевых, областных и городских судах, а вот районные суды из этой цепочки исключены, хотя именно они – основное звено судов общей юрисдикции. Это суды первой инстанции для большинства гражданских и уголовных дел. Поэтому введение системы присяжных заседателей именно в районных судах способно изменить ситуацию и с объективностью выносимых решений, и с повышением доверия к системе в целом.

Сергей Пашин, заслуженный юрист РФ, член Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека: «Сейчас, я думаю, присяжные должны получить в своё ведение дела о тяжких преступлениях и, разумеется, дела, вызывающие общественный резонанс».

Единственные, пожалуй, кто на новость о декриминализации отреагировал однозначно положительно – предприниматели. И это понятно, ведь те же «подложные документы» - термин спорный. Предпринимательское сообщество вместе с Государственной Думой уже работают над новым Административным кодексом, но тут есть определенные риски.

Александр Шохин, президент Российского союза промышленников и предпринимателей: «Сроки давности увеличиваются в разы, штрафы увеличиваются в разы, вводятся новые меры наказания, такие как, например, ликвидация юридического лица, и так далее. Если эти жёсткости компенсируют, вывод из Уголовного кодекса тех или иных наказаний - это оправданно».

Законопроект Верховного суда о декриминализации Уголовного кодекса уже находится на рассмотрении в нижней палате. Если его примут, судебно-правовая система возьмёт курс на тотальную перезагрузку, превратившись из исключительно карательного института, в институт, не лишённый гуманистических идей.

Ольга Костина, правозащитник, член Общественной палаты РФ: «В защите нуждаются, для меня, в первую очередь законопослушные граждане, и их права должны превалировать в первую очередь, потому что они пострадали, государство не смогло обеспечить им безопасность, которую гарантировало, и государство должно немедленно приходить на помощь».

Отдельная задача тут – работать на опережение, ведь криминальный мир это постоянно меняющийся организм, а вот правосудие продолжает жить по законам, принятым еще четверть века назад. Так что не совсем понятно, сколько времени займёт полный цикл реформирования. Последний раз судебную систему глобально меняли в 19 веке при Александре Втором. Тогда на это ушло 35 лет.