На фоне алеющего заката он выглядит удивительно скромно. Особняк Хефди и сейчас чуть ли не главная достопримечательность Рейкьявика. Но не потому, что о его истории многие помнят, просто слишком мало в Исландии других памятников. Годовщину саммита Горбачев – Рейган здесь отметили по-северному сдержанно: научной конференцией. Из главных героев той встречи не приехал никто. И только из далекой Москвы в специальном видеообращением экс-президент СССР напомнил: 30 лет тут вершилась, да так и не свершилась политика мирового уровня.  

Михаил Горбачев, Генеральный секретарь ЦК КПСС (1985-1991г.): «Приоткрытое в Рейкьявике «окно в безъядерный мир» на наших глазах захлопывается, задраивается. Это мы должны видеть и люди должны знать во всех странах, во всем мире».

Переговоры в Рейкьявике пришлись на апофеоз холодной войны. Риторика тех лет так похожа на сегодняшнюю. Знаменитое «Империя зла» уже было произнесено, хотя даже тогда американская администрация  не позволяла себе обещать России «военных в мешках для тел». Как это делает нынешняя.

Павел Палажченко, переводчик, руководитель службы международных связей «Горбачев-фонда»: «Была недружественная риторика со стороны США, в том числе со стороны Президента. Так что видело руководство советское сложность ситуации, но было настроена на то, чтобы вывести переговоры из тупика».

Три десятка лет рядом: Павел Палажченко был с Михаилом Горбачевым на самых важных переговорах. Вот он в Рейкьявике: аккурат между двумя президентами. Взаимные улыбки, рукопожатия – все это было не только для камер. Переговоры начинались вполне позитивно. Молодой, не по-советски раскованный, новый генсек Горбачев уже тогда нравился Западу. К тому же на этой встрече СССР был готов идти на максимальные уступки.

Павел Палажченко, переводчик, руководитель службы международных связей «Горбачев-фонда»: «Обстановка была в целом иногда даже нервной, но в целом благоприятной. Я бы сказал, что это вообще было характерно для общения советских и американских руководителей в годы перестройки. Несмотря на все сложности».

Апрель 1986. Чернобыль. Катастрофа. Десятки тысяч зараженных, радиоактивное облако, долетевшее до Северной Европы. И неуклюжее молчание советского руководства в первые дни после аварии. Атомный апокалипсис наяву. Конечно в такой ситуации, предложение СССР: начать полноценное ядерное разоружение было как нельзя кстати. Но была и другая, тайная, причина рейкъявикских инициатив Горбачева.  К 1986 Политбюро выслушало уже немало тревожных докладов.

Валентин Фалин, член центральной ревизионной комиссии КПСС (1976-1986 гг.), доктор исторических наук: «База экономическая, на которую мы опирались, была в 7 раз уже, чем НАТО, США и их союзники включая Японию. Какой вес каждого рубля и доллара, потраченного на гонку вооружений был у нас и у американцев? Это несопоставимо».

Половину жизни Валентин Михайлович прожил под грифом секретно. Кадровый дипломат, он начинал еще при Сталине. Работал в аппарате МИДа и ЦК, 7 лет провел в должности посла СССР в ФРГ. И был по сути одним из главных аналитиков Союза. Членам ЦК он еще в начале 80- х докладывал:  при военных расходах в 23 процента от ВВП страна обречена. Но все было бесполезно.

Валентин Фалин, член центральной ревизионной комиссии КПСС (1976-1986 гг.), доктор исторических наук: «Как Громыко я говорил, что нельзя сидеть на нефтяной игле, нефтегазовой игле ответ был такой: социализм все выдержит. Позвольте? Экономическая база какая у нас?»

Впрочем, внешне СССР еще выглядел совсем иначе. 1986, например, год запуска первых отсеков космической станции Мир, у США тогда не было ничего подобного. Радостная новость и для тружеников: с конвейера сходят сразу 2 новые модели: Москвич 2141 и ВАЗ 2109, самая модная в стране машина до самого распада Союза. Догадывался ли Рейган на переговорах в Рейкьявике о том, что СССР на самом деле находится в отчаянно сложном положении? Вполне, судя по осторожным намекам в мемуарах его советников. Вообще, 40-й президент США о жизни в СССР был осведомлен в мельчайших деталях. Так, он регулярно баловал своих избирателей самыми свежими советскими анекдотами. Вот, например, один из любимых: о феномене очереди на покупку автомобиля в СССР.

Рональд Рейган, президент США (1981-1989 гг.): «И вот один товарищ дает деньги, а ему говорят: приходите через 10 лет и забирайте свой автомобиль. Покупатель спрашивает: утром или после полудня. Продавец отвечает: какая разница, это будет через 10 лет. А тот говорит: знаете, я водопроводчика на утро вызывал».

К переговорам в Рейкьявике СССР и США подошли вооруженными до предела. К середине 80-х годов обе страны накопили больше 50 тысяч боеголовок. Конечно, не все они стояли на вооружении,  но и готовых к немедленному применению хватало, чтобы уничтожить планету. Сократить ядерный арсенал на 50 процентов в течение пяти лет, а затем, в течении еще пяти выйти на перспективу полного избавление от атомного оружия: это было первое в своем роде и невероятно утопическое предложение. 

Дональд Риган, глава администрации Президента США (1985-1987гг.): «Он сел в машину и сказал мне: Дон, мы вот настолько были близки к тому, чтобы убрать все ракеты. Но я обещал Америке программу звездных войн и я не могу отказаться от нее».

Стратегическая оборонная инициатива или программа Звездный войн, то есть размещение в космосе вооружений, способных перехватывать ракеты, не реализована до сих пор. Но скорее всего, проект за который так держался Рейган, свою задачу все же выполнил.

Константин Сивков, член-корреспондент российской академии ракетно-артиллерийских наук, председатель союза геополитиков России: «США, объявив эту программу, решали задачу не только создания технологически прорывов, но и еще выматывания Советского Союза».

На пресс-конференцию по итогам переговоров Рейган так и не пришел. По сути, объявлять было не о чем. Но Михаил Горбачев все же выступил с заявлением: 2 дня в Рейкъявике он назвал прорывом, хотя и не смог скрыть разочарования. 

Михаил Горбачев, Генеральный секретарь ЦК КПСС (1985-1991г.): «Надо же начинать движение, я уже не раз об этом говорил, нужны смелые нестандартные решения. Я сказал президенту, что мы упускаем исторический шанс, никогда еще не были так близки наши позиции».

Идея мира без ядерного оружия стала последней глобальной инициативой, где США и СССР могли бы выступить единым фронтом, на паритетных началах, однако Штаты встали в позу, а СССР начал сдавать позиции, понемногу, но по всем фронтам. Тогда, в 86-м это первыми почувствовали в ГДР. По воспоминаниям  очевидцев, после Рейкьявика в кулуарах социалистической элиты о возможном объединении Германии заговорили как о реальной перспективе.

Ханс Модров, председатель совета министров ГДР (1989-1990 гг.): «Я всегда ему говорил - вы недооценили ваши возможности в переговорах и чересчур легко сдались, на что он всегда говорил - это неправда. Но последствия его легкомыслия ощутимы на сегодня как никогда. Такая некомпетентность со стороны Горбачева, преднамеренно или нет, была для меня предательством».

Последующие события хорошо известны: крушение Берлинской стены, распад СССР, вывод советских войск из Европы. Тогда и Горбачеву и Ельцину обещали: начинается новый этап в отношениях России и Запада. Никакого расширения НАТО, партнерство в военной и экономической сфере. Реальность оказалась совсем иной: как выяснилось, в мире после окончания холодной войны стало только опаснее.

Теодор Хофман, министр национальной обороны ГДР (1989-1990 гг.): «Варшавский договор связан с самым долгим мирным периодом в Европе. На всем протяжении его  существования не было таких войн как первой войны в Ираке, в Югославии, второй войны в Ираке, войны против Ливии, Афганистана и Сирии. Это может означать только то, что только многополярность обеспечивал военно-стратегический баланс для сохранения миропорядка».

В своем обращении по случаю 30-летия переговоров в Рейкъявике Михаил Горбачев с упорством, достойным лучшего применения, возвращается все к той же мысли о полном запрете ядерного оружия. Впрочем, сейчас эта инициатива кажется еще большей утопией, чем 30 лет назад. Если встреча в Исландии чему и научила, так это простой истине: никакие благие идеи не способны остановить партнера по переговорам, если он уже почувствовал запах крови.