Константин Рожков, корреспондент: «Я вот как сюда зашел, сразу чувствуется запах краски. То есть это новейший цех?»

Павел Плавник, генеральный директор Научно-производственного концерна «ЗВЕЗДА»: «Абсолютно».

Мы оказались первыми журналистами, кому удалось попасть на территорию самого современного на данный момент в России цеха по производству корабельных двигателей.

Павел Плавник, генеральный директор Научно-производственного концерна «ЗВЕЗДА»: «Заново перекрыли крышу. Заново система вентиляции сделана. То, что касается полов – это вообще отдельная серьезная работа»

Теперь, после запуска нового производства петербургский концерн «Звезда» будет производить двигатели и редукторы для большинства типов кораблей и подлодок нашего военно-морского флота. В том числе и тех, что принимали участие в сирийской компании. Но так было не всегда. Двигатели для целого ряда боевых кораблей закупались на Украине. Вплоть до 2014 года, пока не начался Майдан. Когда Украина стала рвать все экономические связи с Россией, для отечественных предприятий – это был, конечно, тяжелый удар. Приходилось срочно самим учиться делать все то, что раньше в готовом виде покупали у соседей. И вот прошло 3 года. Предприятия на Украине стоят. А у нас строятся совершенно новые цеха. С самым современным оборудованием. Во-первых, количество и качество теперь зависит только от нас, а не от соседа. Во-вторых, в Петербурге появились новых высокооплачиваемых рабочих мест, а сколько по стране, уже и не посчитать. И все это благодаря даже не западным, а всего лишь украинским санкциям. Но, как ни странно, директор концерна Павел Плавник, главный плюс видит даже не в этом.

Константин Рожков, корреспондент: «То есть санкции это такая хорошая физкультура была?»

Павел Плавник, генеральный директор Научно-производственного концерна «ЗВЕЗДА»: «В этом отношении да. Может быть даже не физкультура, это был холодный душ для определенных людей, которые считали, что у нас есть нефтяные деньги. И мы с помощью этих нефтяных денег решим любые свои вопросы…»

Мы и, правда, уже не зависим от нефти так, как еще пару лет назад. На долю нефти и газа по-прежнему приходится значительная часть российского экспорта. Но уже не подавляющая – 38% в 2016 году и по прогнозам 37% в 2017-ом. То есть всего треть. Остальное – доходы, которые приносят другие секторы экономики, в том числе и несырьевые: Химическая промышленность, машиностроение, атомная энергетика, it, производство оружия.

Юрий Бурчаков, президент Санкт-Петербургской торгово-промышленной палаты: «Пришло осознание, что хватит нам жить на одной продаже нефти и углеводородов. И это сыграло весьма положительную роль, как это не парадоксально».

Особняком тут, конечно, стоит сельское хозяйство, которое на фоне санкций переживает настоящее возрождение. Всего одна цифра. В 2016 году доходы от продажи пшеницы впервые превысили доходы от продажи оружия.

Олег Сирота, сыровар: «Здесь – все, что у нас есть. Все, что нажито непосильным трудом».

Как грибы после дождя стали открываться такие вот небольшие фермерские хозяйства, нацеленные в первую очередь на производство всего того, что попало под российское продуктовое эмбарго.

Олег Сирота, сыровар: «Этот сыр вымачивается в крымском или краснодарском вине. И он несет в себе ароматы «русской весны».

Сыровар Олег Сирота, 2 года назад пообещавший сделать «первый русский пармезан», сегодня самый ярый противник отмены санкций.

Олег Сирота, сыровар: «Если нам дадут еще лет 7 санкций – вы не узнаете Россию. Это будет страна с молочными реками и сырными берегами».

Сыродел планирует за это время отдать кредиты и начать зарабатывать, именно поэтому с точки зрения тех, кто каждый день ходит в магазин, конечно, все не так однозначно. Да, на полках стало больше российских продуктов. Идем за покупками вместе с представителем одной из торговых сетей.

Константин Рожков, корреспондент: «В интернете много шутников, которые пишут: «Ну, конечно, российский бри, белорусский бри, знаем мы».

Ольга Волкова, председатель Комитета по торговле Санкт-Петербургской Торгово-промышленной палаты: «Всегда найдется скептик, который подвергнет сомнению и качество, и количество».

При этом во многих супермаркетах теперь есть такие «фермерские уголки». Именно благодаря санкциям, в России появился спрос не просто на отечественные, а именно на местные продукты питания. В той же Европе это давно уже норма.

Константин Рожков, корреспондент: «Чем вот такая «молочка» лучше вот этой традиционной?»

Ольга Волкова, председатель Комитета по торговле Санкт-Петербургской Торгово-промышленной палаты: «Короткие сроки хранения. Ультра фреш. И здесь минимальное количество технологий, которые удлиняют сроки хранения. Это более здоровая, более живая пища».

И все же цены на продукты питания – чего тут скрывать – выросли. При чем, на некоторые группы товаров, как например, на рыбу – весьма ощутимо. Но вот вопрос, виноваты ли в этом только санкции.

Никита Исаев, директор Института актуальной экономики; общественно-политическое движение Новая Россия: «Отечественные производители пользовались протекционистскими мерами не только в хорошем смысле этого слова, обеспечивая отсутствие конкуренции. Они еще и начинали накручивать свои собственные цены».

Виновного тут как обычно не найти. У Олега Сироты, например, сыр хоть даже с ароматом «русской весны», а все равно самая дешевая головка – по 800 рублей за килограмм. В супермаркете можно и дешевле найти. Но, как объясняет сыровар, дать цену ниже он никак не может.

Олег Сирота, сыровар: «Меня заставляют конкурировать на равных с фермером, у которого вообще нет зимы, например. У меня здесь полгода снег лежит. Здесь нельзя пасти коров. У нас выпас – 5 месяцев. А в Италии – 9».

Но дело даже не в этом. Где гарантии, что в случае отмены продуктового эмбарго, хлынувший импорт окажется дешевым? Покупают же российский сыр за условные 100 рублей, значит итальянский и за 150 возьмут.

Ольга Волкова, председатель Комитета по торговле Санкт-Петербургской Торгово-промышленной палаты: «Производители направляют в ритейл мотивированные письма на повышение цены, где говорят, что у них растут тарифы на энергоносители, часть ингредиенты они покупают за евро».

Константин Рожков, корреспондент: «А мотивированные письма на понижение цены бывают?»

Ольга Волкова, председатель Комитета по торговле Санкт-Петербургской Торгово-промышленной палаты: «Возможно… Конечно, бывают. Это акции, промо».

А что, если будет так: мы отменяем наше эмбарго, импортные поставщики заходят на рынок со скидкой и давят неокрепших отечественных производителей. Таких, как наш горе-сыровар и ему подобных – они первые, не выдержав конкуренции, покинут рынок. Где гарантии, что иностранцы после захвата прилавков, не поднимут цены опять? В итоге и дешевых продуктов не увидим и собственных фермеров погубим.

Михаил Смоляков, генеральный директор мясокомбината: «Мы с вами находимся в камере сушки полукопчённых колбас».

В отличие от мелких фермеров, крупным производителям, например, мясных изделий от продуктового эмбарго ни жарко, ни холодно. Отечественная колбаса и сосиски без всяких санкций и уже давно вытеснили с российских прилавков европейские аналоги. Особенно в бюджетном сегменте. И, тем не менее, в результате санкционной войны, им тоже прилетело.

Михаил Смоляков, генеральный директор мясокомбината: «С введением санкций, я не знаю почему так совпало, сервис западных компаний стал проблемным. Мы долго ждем запчасти. Мы долго ждем техподдержки».

И это очень странно. Официально под так называемые секторальные санкции попали только компании, связанные с добычей нефти и оборонным комплексом, а в арсенале этого мясокомбината лишь сервелат, краковская колбаска и несколько сортов сосисок. Но на самом деле с чем-то подобным сейчас сталкивается большинство отечественных компаний. Давят по всем фронтам.

Юрий Бурчаков, президент Санкт-Петербургской торгово-промышленной палаты: «Поэтому и ввели эти санкции. И ввели их совершенно точечно и целенаправленно, для того чтобы замедлить темпы роста нашей страны».

Но даже эти довольно жесткие меры, как ни странно, пошли российской экономике на пользу. Когда отечественным компаниям, а также крупнейшим банкам перекрыли доступ к иностранным займам, стал сокращаться внешний долг. На 1 января 2014 года совокупная внешняя задолженность отечественных банков составляла 214 миллиардов долларов. На 1 января 2017 – уже 120 миллиардов. То есть сократилась почти вдвое – на 44%. То же самое и с отечественными предприятиями. На 1 января 2014-ого они были должны иностранным кредиторам около 437 миллиардов долларов, а сейчас уже 351 миллиард. Меньше на 20%.

Олег Солнцев заместитель генерального директора Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования: «Если нам не нужно много валюты для того, чтобы гасить накопленный долг, значит меньше будет спрос на валюту на внутреннем рынке, значит рубль будет крепче».

Проще говоря, санкции с одной стороны помогли рублю обвалиться 2 года назад, с другой – теперь благодаря им он стал гораздо крепче. С доступом к западным технологиям – а его нам тоже перекрыли - все сложнее, ведь сейчас почти все, что мы называем российским – от одежды до автомобилей – на самом деле создается на импортном оборудовании. Но и тут - опять же благодаря санкциям - наметился выход. Когда на екатеринбургском мясокомбинате поняли, что с европейским оборудованием будут проблемы, оказалось, что технику не хуже можно купить и дома. И даже за пределы родного города выезжать не пришлось.

Сергей Манихин, генеральный директор предприятия по производству упаковочного оборудования для пищевой промышленности: «Вот здесь у нас имитация рыбных стейков. То есть эта линия, она с точностью до грамма взвешивает на ходу каждый кусочек и направляет его в тот ящик, куда надо».

Вот та самая екатеринбургская фирма. Она - одна из немногих в России производит так называемые «средства производства» - конвейерные ленты, сортировочные и упаковочные машины. Все то, что сейчас так востребовано в пищевой промышленности. От новых клиентов здесь теперь нет отбоя.

Сергей Манихин, генеральный директор предприятия по производству упаковочного оборудования для пищевой промышленности: «Мы отчетливо наблюдаем, как поставщики техники, молочная промышленность активно развивается, птицефабрики активно развиваются».

То, что раньше покупали только на Западе – высокие технологии и современное оборудование - нашлось прямо под боком. И это только один частный пример. Видимо до этого просто плохо искали. Да и не за чем было. Нефть стоила дорого, западные были кредиты доступны. В каком-то смысле все эти ограничения пусть и не безболезненно заставили изменить отношения к самим себе. Оказывается, мы тоже много чего можем и умеем. Или пытаемся. И вот уже хотя бы за это можно сказать санкциям – спасибо!