«Защита частной собственности»

Ника: Добрый день. Как всегда по будням в это время в эфире программа «Открытая студия». Как всегда мы приветствуем вас в прямом эфире в нашей знаменитой Открытой студии в центре Петербурга.

Гости в Петербурге:
- руководитель Главного управления Федеральной регистрационной службы по Петербургу и Ленинградской области Галина Александровна Волчецкая;
- адвокат, член Адвокатской палаты Санкт-Петербурга Виктория Александровна Супруненко.

Гости в Москве:
- председатель комитета Госдумы по собственности Виктор Семёнович Плескачевский;
- адвокат, кандидат юридических наук, доцент Андрей Семёнович Тарасов.

Интернет-вопрос из Белгорода: У Европы, США много претензий бывает к России, одна из них – несоблюдение права частной собственности. Неужели это правда, и в нашей стране, по сравнению с другими государствами, право частной собственности защищено менее всего?

Супруненко Виктория Александровна: Нет, у нас, чем дальше, тем больше право частной собственности защищается государством, это предусматривает Конституция и другие законы. Я не думаю, что у нас не защищено по сравнению с другими странами право частной собственности.

Плескачевский Виктор Семёнович: Я считаю, что действительность нужно признавать, потому что у нас 80 лет была общенародная собственность на землю, на здания, сооружения, так называемая государственная собственность, и суррогат её – личная собственность, поэтому у нас нет того иммунитета, который есть в большинстве рыночных стран. Даже в странах Восточной Европы всего 40 лет была такая общенародная собственность, и они смогли сохранить большое количество институтов, привычек, правил, сохранена даже поземельная книга в Германии, например. Это означает, что земля, как объект собственности, как земельный участок, присутствует у них, и присутствовала всегда. А в России сегодня 1,5% земельных участков только описано. Для того чтобы собственность защищать, нужно её для начала хотя бы описать, с этим есть проблемы.

Ника: Галина Александровна, можно указать хотя бы приблизительный процент, насколько люди сейчас владеют частной собственностью? У меня такое ощущение, что квартирами владеют больше половины?

Волчецкая Галина Александровна: Да. Но если говорить о процентах, касающихся земель, и вернуться к 93-му закону, который мы называем законом «О дачной амнистии», то статистика здесь такова: на сегодня у нас произведена по городу и области регистрация порядка 23 000 объектов. Всего же 1800 000 объектов, которые реально могут стать предметом обращения за государственной регистрацией прав. Это, прежде всего земельные участки, которые подлежат описанию.

Ника: Но мы сегодня говорим о тех, кто уже владеет заветной бумагой, как она точно называется?

Волчецкая Галина Александровна: Свидетельство о государственной регистрации.

Ника: Андрей Семёнович, я вот цитировала статью Конституции о том, что признаются и защищаются права, а мне кажется, что есть ещё незыблемое правило о неприкосновенности частной собственности?

Тарасов Андрей Семёнович: Во-первых, поскольку 8-я статья помещена в 1ой главе Конституции «Основные права и свободы человека и гражданина», уже из этого понятно. Кроме того, неприкосновенность частной собственности в дальнейшем она присутствует и в Уголовном законе, статья 21 УК «Преступления против собственности», где описаны все возможные нарушения в этой области. Законодательная база, с моей точки зрения, достаточна. Другой вопрос, мне очень радостно, что в разговоре участвует представитель Федеральной регистрационной службы, поскольку регистрация прав собственности на самом деле весьма растянута, несмотря на то, что в законе сроки указаны. И когда человек, доверитель, приходит к адвокату и говорит, что уже подал заявление, все документы, ему сказали, что чего-то не хватает, он принёс. Хотя в законе сказано, что для дополнения – месяц, для проверки – 2 месяца, однако растягивается во времени регистрация права собственности. Я думаю, что, прежде всего, необходим исполнительный механизм законодательной базы, которой на сегодняшний день вполне достаточно.

Волчецкая Галина Александровна: Я согласна с московским коллегой. Процедура регистрации не имеет права быть растянутой, законом установлен месячный регистрационный срок. Отдельными законами для отдельных видов регистрационных действий установлены и более короткие сроки. Кроме того, министром юстиции утверждён административный регламент, где расписано каждое действие по каждой функции, которая в совокупности составляет регистрационный процесс. И если где-то происходят какие-то сбои, я полагаю, что надо говорить не о работе системы в целом, а о работе отдельного исполнителя. К сожалению, приходится признать, что при тех колоссальных нагрузках, которые существуют в больших мегаполисах у государственных регистраторов, существуют и вакансии. Люди не стоят в очередь на трудоустройство в федеральную службу в силу федерального денежного содержания.

Супруненко Виктория Александровна: Хочу добавить по поводу того, что и далее в Конституции есть несколько положений, которые защищают права собственника, в частности таким важным положением является статья 35-я Конституции, где указано, что никто не может быть лишён собственности иначе как по решению суда. Кроме того, в этой же статье Конституции также предусмотрено, что при изъятии собственности, в частности, для государственных нужд, предусмотрено равноценное и предварительное возмещение, пункт 3-й статьи 35. И это тоже важная норма.

Ника: Виктор Семёнович, я думаю, что проблемы равноценности и равнозначности…

Плескачевский Виктор Семёнович: Равнозначность касается, это предусмотрено в Жилищном кодексе, тех граждан, у кого жильё находится в социальном найме. А что касается собственников – это должно быть равноценное и предварительное возмещение.

Ника: Не кажется ли вам, что когда сегодня возникают проблемы с квартирами, домами, вопрос равноценности становится камнем преткновения?

Плескачевский Виктор Семёнович: Не только, на самом деле проблем много. Я просто хотел бы напомнить, что от деклараций, до реальной практики всё-таки большое расстояние. От гарантий Конституции до исполнительного механизма, оказывается, есть много проблем, в том числе проблема возмещения. Например, не только по суду может быть изъято имущество сегодня. Земельный кодекс предусматривает возможность изъятия с ограниченным перечнем основания для такого изъятия, кстати, такая норма есть в большинстве либеральных стран, где, если речь идёт о федеральных государственных нуждах, скажем, для инфраструктуры, для нужд обороны и т.д. К сожалению, у нас нет закона о национализации, все боятся этого слова, ну допустим, в Баварии есть закон об изъятии имущества, подлежащего компенсации. Фактически это то же самое, где эти нормы оговариваются особо. Так вот я хочу сказать, что поскольку у нас такого закона нет, сегодня нарушений прав в этой области также очень много.

Звонок телезрителя: Скажите, а вот принятие специально закона, например, разового для решения вопроса сочинского, как оно состыковывается с общими нормами Конституции по частной собственности?

Ника: Сочи – это больной вопрос. Беда в том, что пример Сочи понравился очень многим.

Плескачевский Виктор Семёнович: К сожалению, мне сегодня показали статью, где, например, воспроизводятся слова представителя московского правительства о том, что они сознательно нарушают Земельный кодекс, ну о чём говорить! Во всех случаях, известных в цивилизованной экономике, когда интересы частного лица вступают в конфликт с интересами общества, обычно решается в пользу общества, если речь идёт об установленных законодательных основаниях. Итак, закрытый перечень оснований, и, действительно, справедливость возмещения. Всем понятно, что Сочи – это очень важная для страны тематика, всем понятно, что огромное количество операций с земельными участками в Красной поляне, тем более, совершено в последние полгода-год. Всем понятно, что сегодня цены предложений, т.е. так называемая попытка справедливого возмещения, сводится к тому, чтобы получить миллион долларов за сотку, есть и такие предложения в Красной поляне. Явно они сегодня не попадают в ту зону, скажем, нашего понимания справедливости. Мы говорили о том, что при отсутствии такого закона общего в гражданском праве на сегодняшний день, по Сочи мы вынуждены принимать индивидуальное решение. На самом деле, оно построено не очень плохо. Мы достаточно подчистили эту норму, но она действует пока только для случая с Сочи. Мы надеемся, что в ближайшее время опыт Сочи и его правоприменительная практика лягут в основу гражданских норм, действующих на всей территории РФ,

Ника: Минуточку. То есть, то, что сейчас сделано для Сочи, действительно, скоро станет нормой для всей страны?

Плескачевский Виктор Семёнович: Только после обсуждения и по закрытому перечню оснований. Это не то, что Москва сегодня хотела бы, скажем, для целей строительства муниципального жилья получить себе основания для изъятий. Такой нормы нет в Земельном кодексе, нет в законодательных нормах ни одной цивилизованной страны. Есть основания – это нужды обороны, национальной безопасности и некоторые случаи безопасности и здоровья граждан. Москва хотела расширить этот перечень. Сегодня внесён закон в Думу от имени Мосгордумы, предлагающий расширить этот перечень. Да, все губернаторы хотели бы получить основания по своему усмотрению сжимать земельные участки везде, где это можно и где нельзя. Думаю, что этого не будет.

Улица Петербург: У людей такая история: 2 года назад в одном из районов Петербурга, в Колпино, 20 домов в один день после простого визуального осмотра были признаны аварийными. Колпинская администрация прислала собственникам предписание снести свой дом, квартиру за собственный счёт. Но они с этим были не согласны. Их всё устраивало, поэтому они подали в суд и выиграли. Эти дома не являются аварийными и сносу не подлежат. Но на данный момент, несмотря ни на что, их внесли в перечень расселяемых хрущёвок – 44 квартала. Получилось, что после того как жители сумели выиграть дело в суде, и официально дома признаны неаварийными, сейчас их всё равно выселяют на самый край Ленобласти, предлагают квартиры в панельных домах и ещё требуют доплату порядка 400-500 тысяч.

Ника: К сожалению, хочу заметить, ситуация для всех регионов страны сейчас характерная: помимо госнужд всё сейчас признаётся аварийным. Ваши советы, как адвоката? Собственность ведь никто не отменил, может, надо идти с бумагами дальше?

Супруненко Виктория Александровна: Конечно.

Волчецкая Галина Александровна: Если людей не устраивает то жильё, которое им предоставляется при расселении, то надо эти вопросы решать в судебном порядке. Они уже выиграли один суд, но это был совершенно другой иск, по другому основанию: дома были признаны аварийными, и люди в суде доказали, что они таковыми не являются. Сейчас, если я правильно поняла, речь идёт по программе расселения хрущёвок. Это совершенно другое основание, и для защиты своих прав надо обратиться в суд Что касается доплаты – это вообще мне странно слышать, поскольку был такой вопрос, он ещё в 2003 году решался на уровне Конституционного суда, когда по жалобе гражданки Зиганшиной, кажется, могу ошибаться, было признано незаконным требование доплаты, если предоставляется жильё, скажем, большего размера.

Ника: Это очень серьёзный вопрос, потому что люди живут, устроили свой быт, у них ремонт. Они, может, даже понимают, что в плохом доме живут, и тут начинается вот такая встряска. Это услуга, которую не заказывали. Каковы должны быть действия, если люди не хотят, их теоретически, если здесь не проходит федеральная трасса, могут выселить?

Тарасов Андрей Семёнович: Если есть законные основания для изъятия этого здания, да, могут. Но опять-таки, что необходимо в случае данного изъятия не забывать о двух основных принципах: равнозначно и предварительно предоставьте взамен жильё, которое устраивало бы людей. В том случае, когда согласия нет, к сожалению, приходится обращаться к универсальному судебному праву на защиту своих интересов. Однако возможно я немного отхожу в сторону, я рад, что питерские суды выносят такие решения, это говорит о том, что остатки судебной власти всё-таки ещё есть. Но не будем забывать, когда наш будущий президент Д.А.Медведев сказал, что в стране правовой нигилизм, прежде всего он имел в виду, что как раз третья ветвь власти, и на мой взгляд, основная, судебная ветвь – она у нас, практически, отсутствует, за редким исключением, когда ещё остались принципиальные судьи старого поколения, советского, как это не странно. При разрешении подобных споров, пример же был совсем недавно, помните эту историю в Южном Бутово, выселение собственников, там же было решение суда. По решению суда предпринимались все действия. Вот решение суда явно было без учёта интересов лиц, населявших Бутово, которые затронуты были. И только вмешательство членов Общественной палаты привело к тому, что в настоящее время достигнуто соглашение о надлежащем возмещении и переселении.

Ника: У нас старый жилищный фонд, особенно в Петербурге. Но сейчас по всей стране, мы это наблюдаем в программах новостей, вдруг внезапно дома ветшают на глазах. И что делать в этой ситуации? Ни с того, ни с сего пришли люди и говорят, выезжайте в новостройки, ваш дом аварийный. У меня, как у собственника какие-то права есть? А ещё и заподозрить неладное?

Тарасов Андрей Семёнович: Если дом внезапно обветшал, я выскажу парадоксальную мысль, а в данном случае мы считаем, что это бедствие, дом может быть разрушен, но тогда власти, пожалуйста, по решению госорганов вы можете реквизировать это здание, но только вы мне обязаны предоставить равноценное, равнозначное жильё. Что же касается внезапности обветшания, предыдущий пример говорит о том, что надо идти в суд, надо представлять заключение иных экспертов. И в том случае, если решение будет в пользу жильцов, то тогда противная сторона, т.е. государство, заплатит за эту экспертизу.

Ника: Хочу добавить, что внезапно ветшают не только дома, а целые кварталы.

Плескачевский Виктор Семёнович: Вот я и хотел сказать, что это внезапное обветшание обычно оказывается в пользу чиновников конкретных. Я хотел рассказать историю в сочинской Красной поляне. Там был пример внезапного обветшания. Неожиданно проезжавший мимо бульдозер зацепил угол дома, после этого этому зданию дали заключение как аварийного. Это такой способ придумывают чиновники решать свои проблемы.

Ника: Я хочу уточнить у Галины Александровны: вот есть заветное свидетельство о регистрации. В каких случаях у меня могут его изъять?

Волчецкая Галина Александровна: Бывают случаи действительного признания дома аварийным. Прекрасный пример гражданской активности граждан.

Ника: А что с моей собственностью, я лишаюсь её?

Волчецкая Галина Александровна: Нет, государство должно решить с вами имущественные вопросы, причём по рыночной цене, и в случае изъятия вашего жилья для государственных нужд, должны быть компенсированы ещё затраты, связанные с переменой вашего места жительства. Если вы жили в центре Петербурга, а переезжаете куда-то на окраину, соответственно у вас увеличивается время на то, чтобы добраться до работы. У вас меняется образ жизни, вы имеете право и на эту компенсацию. В данном случае государству выгоднее должным образом решить с вами имущественные вопросы.

Ника: Почему?

Волчецкая Галина Александровна: Если квартира находится в частной собственности, и если собственники в своё время приняли решение и провели в своё время формирование семейного участка – упаси Бог государство разрушить ваш дом, даже если вы там уже не живёте, но при этом не решив с вами имущественно-правовые вопросы, т.е. по факту оставив вас собственником квартиры, хотя бы её уже и не существовало. Потому что сразу освобождается земельный участок, он остаётся в вашей общей долевой собственности, как собственников квартир, но теперь он уже свободен для гражданского оборота.

Ника: Я хочу понять. Вот у меня есть квартира, там, на 54-м этаже. И мне 54 этажа вниз какие-то метры земли принадлежат автоматически?

Волчецкая Галина Александровна: Совершенно верно, если участок сформирован. Но вы не можете им распоряжаться. Вы продаёте квартиру, и доля в праве собственности на общее имущество следует судьбе вашей квартиры. Если дом уничтожен, право собственности на земельный участок собственников квартир сохраняется, они могут решить вопрос о его застройке, они могут его реализовать.

Ника: Я правильно понимаю, что один собственник тогда, сейчас об этом много говорят, но не все хотят идти в товарищество собственников жилья, нам лучше, что мы – много собственников за свою собственность боремся?

Волчецкая Галина Александровна: Конечно, не потому что так больше прав, а потому что их легче защитить.

Ника: И земли у нас в совокупном варианте больше.

Звонок телезрителя из Арзамаса: У нас общая проблема: у нас сгорел 12-квартирный дом. Он находится в центре города, является памятником архитектуры местного значения. И вот из этого дома 7 квартир оформлено в собственность, а 3 квартиры не приватизированы. И вот власти говорят, что расселили собственников по комнатам в общежитии временно, а больше мы ни на что претендовать не можем. Мы консультировались у разных адвокатов, и они нам сказали, что, так как мы жили в квартире, у нас нет ни клочка земли, так что если этот дом снесут, и там кто-то будет строиться, нас даже не спросят об этом. Можно ли нам что-то от властей ждать или не стоит? Нам все говорят по-разному.

Ника: Это вот очень печальный пример, потому что, насколько я знаю, в случае форс-мажора, собственники страдают больше, чем те, кто не приватизировал жильё, да? И что посоветовать людям?

Волчецкая Галина Александровна: Да, это так. Хотя, тем не менее, государство старается предоставить жильё. А вот в отношении земли этот совет как раз и прозвучал. Если земельный участок был сформирован, прошёл кадастровый учёт, то тогда они имеют право на земельный участок.

Плескачевский Виктор Семёнович: Прежде всего, должен сказать, что это, конечно, ненормально, когда земля рассматривается отдельно от здания. Практически нет ни одной цивилизованной страны, где объект недвижимости так разорван, как у нас. Даже в Казахстане решились на приватизацию совместно. А вот чтобы не возникало таких нелепых ситуаций, когда дома уже нет, а права на сантиметры какого-то земельного участка абстрактного у вас остаются. Это первая проблема, которая требует разрешения. Та проблема, о которой вы говорите, о том, что часть квартир в собственности, часть – нет, 3 четверти страны находятся в режиме этой проблемы. Фактически это застрявший переходный период, который власти должны были каким-то образом закончить, потому что сегодня у нас квартира – это фактически воздух, называется недвижимостью, но это пространство между потолком и стенами. Встаёт вопрос: а стены-то чьи? Сегодня конечная версия – муниципалитета. Построили дом, продали квартиры, а стены кому? Вот придумана модель – ТСЖ, которая не реализована сегодня по стране, т.е. товарищество собственников жилья могло бы быть собственником дома целиком со всеми остальными территориями и местами общего пользования. Ещё раз говорю – эта проблема очень тяжела, она не имеет однозначного судебного разрешения. И тут, наверное, надо обратиться к практикам, адвокатам, но это проблема, которая требует совершенствования законодательства и возможно, более быстрого окончания переходного периода.

Ника: Здесь есть ещё проблема, я понимаю, что это другие вопросы и тема отдельного разговора, что у нас невозможно даже квартиру застраховать от несчастного случая, такого, когда полностью лишаешься имущества, если дом, не дай Бог, рухнул – нет таких денег. Если это произойдёт – люди никогда себе ничего не купят. Я правильно понимаю?

Плескачевский Виктор Семёнович: Да.

Интернет-вопросы: Масса писем из регионов и из Петербурга, подтверждающих, насколько не защищено право собственности. Семья Кравченко из Ставрополя привела пример: о какой защите мы говорим, если семья из 6 человек лишилась квартиры в результате мошенничества, и 5 лет идут суды, которые ничем не заканчиваются. В семье 2 пенсионера и несовершеннолетний ребёнок, по делу проходят более 38 человек, т.е. целый дом пострадал, некоторые пострадавшие уже умерли, не дождавшись разрешения конфликта. Люди в отчаянии, мэр в бегах, вице-мэр под следствием. Ещё одно письмо, более конкретный пример о продаже комнат и о частной собственности на комнаты. Пока по закону не имеем права продать комнату, не получив отказа от соседей. В результате, возникают притворные сделки: дарения, наследования. После этих сделок бывшие собственники комнаты имеют больше прав и в результате какой-то тяжбы будут защищены больше, чем тот человек, который приобрёл в собственность эту комнату. В Москве уже вышел подзаконный акт, когда можно комнатами распоряжаться без согласия соседей. В других городах, видимо, такого закона ещё нет.

Супруненко Виктория Александровна: В Петербурге оборот комнат не развит, поскольку у нас пошли по пути приватизации комнат как долей в праве собственности. И в результате объектом права является квартира, находящаяся в общей долевой собственности тех лиц, которые проживали и приватизировали. Можно, конечно, приватизировать и комнату, и она станет объектом продажи. Но вот меня несколько удивляет подзаконный акт в Ставрополе, поскольку все инструкции Министерства юстиции по регистрации права общей долевой собственности говорят о том, что при продаже комнат распространяется требование о праве преимущественной покупки, т.е. узнавать у соседей, не хотят ли они приобрести по цене, за которую выставляется комната. Чтобы отдельный субъект федерации решил эту проблему, меня это несколько удивляет. Если вернуться к комнатам, выраженным в долях, да, надо спросить соседей, это долгий вопрос, поэтому предпочитают заключать договор дарения. Так оно и есть.

Ника: Не понимаю, зачем спрашивать соседей, когда вот эти 4 метра – мои.

Супруненко Виктория Александровна: А вдруг вы захотите купить. Вы же не захотите, чтобы въехал какой-то совершенно незнакомый человек в вашу квартиру.

Ника: Но это не моя комната, как я могу на неё рассчитывать. Я с таким же успехом могу заставить соседа по лестничной площадке.

Волчецкая Галина Александровна: Общий принцип права собственности долевой, когда один из участников права долевой собственности не может распорядиться своей долей.

Ника: Может, ошибка в том, что это долевая собственность? Может, от того, что у нас один туалет на всех, всё и возникает?

Супруненко Виктория Александровна: Я полагаю, что из-за того, что у вас один туалет на всех и коридор на всех, и наличие 3-х комнат в одной квартире, у вас ещё есть имущество, находящееся в общей собственности.

Тарасов Андрей Семёнович: Да, действительно, мы пользуемся одними законами. Поэтому странная какая-то ситуация – в Ставрополе какое-то иное понимание, применение закона. Правовой нигилизм продолжается. А что касается Сочи – с моей точки зрения, это всё-таки правовой нигилизм. Есть краснодарская законность в отношении сочинской земли, а есть московская. В то же время, конечно, дурной пример заразителен, и каждому губернатору хочется иметь такие же исключительные права распоряжения земельными участками. Что касается разрешения вопросов продажи комнат, не могу сказать, что в Москве очень развит этот рынок, но он существует. Достаточно много дел в судах по поводу разрешения этих споров, потому что формально необходимо сначала предложить соседям. Другой вопрос, что есть механизмы, которые применяются, и проходит всё достаточно быстро. Очень сложно комментировать случаи, даже с этими погорельцами, поскольку нам не пояснили, в каком правовом статусе находилась земля под домом

Ника: Если всё-таки закончить эту печальную историю с пожаром в Арзамасе. Живёт дом, там 80% квартир приватизированы. Люди же не думают о том, что завтра что-то может случиться форс-мажорное. Надо всё-таки идти, какую-то бумагу на землю получать? Как себя обезопасить?

Тарасов Андрей Семёнович: Конечно. И не каждый сам по себе. Вы говорите, что в этом доме были квартиры по найму, оставшиеся – в собственности. Может один человек пойти и указать, что в таком-то строении мне принадлежит такая-то доля в процентном отношении, прошу выдать мне свидетельство регистрации права собственности под этим домом в этом проценте.

Волчецкая Галина Александровна: Практически это происходит так: у нас есть инструкция Министерства юстиции «О порядке регистрации права общей долевой собственности на общее имущество дома, включая земельный участок». Собственники квартир должны провести собрание, на котором они должны принять решение, во-первых, о том, что они будут формировать земельный участок, во-вторых, о том, что они будут оформлять свои права на земельный участок. Далее, в этом собрании они должны определить свои доли в земельном участке. Каким образом: либо они будут выписывать дроби по каждому конкретному собственнику, либо они просто напишут, что доля пропорциональна площади занимаемой квартиры. И в этом же протоколе они могут определить человека, который будет представлять их интересы в регистрирующем органе. И приходит один человек, производится регистрация, свидетельство при этом не выдаётся, это оговорено. Вносится запись в реестр, свидетельство не выдаётся. Если дом сгорел дотла: если земельный участок был сформирован до Жилищного кодекса 2005 года, он – собственность собственников квартир в силу закона, в общей долевой собственности. И сохраняется право собственности на этот земельный участок.

Ника: Я не поняла, секундочку. Вы имеете в виду Жилищный кодекс 2005 года? А что дома проходили кадастровый учёт?

Волчецкая Галина Александровна: Земельные участки. Проходили, представьте себе.

Ника: Как вы думаете, под вашим домом, на ваш земельный участок есть кадастровый учёт?

Волчецкая Галина Александровна: Есть.

Ника: То есть, скорее всего, есть у всех, если это не новый дом?

Волчецкая Галина Александровна: Да, есть. И знаете почему? Потому что председатель нашего ЖСК не захотел, чтобы рядом был построен какой-нибудь точечный дом в порядке уплотнительной застройки. И проявил гражданскую активность, и произвёл кадастровый учёт.

Ника: И ещё коротко: если этого всего нет, а мы только сейчас начали заниматься, то?

Волчецкая Галина Александровна: Если дом сгорел, а кадастрового учёта земельного участка произведено не было, всё – никаких прав собственности на него не возникает.

Звонок телезрителя из Волгограда: У нас в городе немного по-другому, у нас в центре строится новое жильё, а что касается окраины – там дома такие, что мы были бы счастливы, если бы нас сносили кварталами, признавая жильё аварийным. У нас всё рушится в домах, при этом мы – собственники жилья. Как нам поступить, чтобы на нас обратили внимание?

Звонок телезрителя: Мы купили дом во Всеволожском районе в 2006 году. Сейчас мы там не живём, потому что дом не благоустроен. Приезжаем, а там полным ходом идёт застройка, индивидуальное строительство. Нам сказали, что наш дом на балансе не стоит, хотя мы в ГБР всё оформили официально.

Волчецкая Галина Александровна: Не поняла, что произошло, на чьём балансе он стоит. Уточните, пожалуйста, о чём идёт речь.

Звонок телезрителя: Мы купили 2-х этажный неблагоустроенный дом, а сейчас говорят, что этот дом на балансе не стоит, хотя все бумаги есть.

Волчецкая Галина Александровна: Есть много балансов и принадлежностей, если только в отношении обслуживания.

Ника: Они продали вашу землю?

Звонок телезрителя: Да. Там идёт сейчас индивидуальное строительство. Обращаемся к главе Заневского поселения, он отвечает: вас же пока не трогают. А когда тронут, уже, наверное, будет поздно.

Ника: Так, не понимаю, у людей есть заветная бумажка – свидетельство о регистрации.

Волчецкая Галина Александровна: Здесь другое. Речь, видимо, идёт о застройке прилегающей территории. Тогда встаёт вопрос: во-первых, был ли произведён кадастровый учёт земельного участка, для того, чтобы говорить, что эта земля находится в частной собственности. И защищать тогда уже свои права путём предъявления соответствующих исков.

Ника: А разве можно продать землю, на которой стоит чей-то дом?

Волчецкая Галина Александровна: Вокруг, я так понимаю, вокруг идёт индивидуальное строительство. Вот смотрите, вы живёте в доме, у вас на километр налево-направо просторы, красота, правда? Вдруг начинается застройка. Вам не нравится, вы говорите, а почему? Дом-то стоит на месте.

Ника: Как вы поняли эту ситуацию, Виктор Семёнович?

Плескачевский Виктор Семёнович: Должен сказать, что практически невозможно давать по телевизору консультации, потому что каждый случай индивидуален. Обсуждая защиту частной собственности вообще, нам очень трудно обсуждать каждый конкретный случай. Это первое. Второе: думаю, что все юристы со мной согласятся, что первая самая большая проблема нашего имущественного права, в частности жилищного законодательства, заключается в том, что оно несёт в себе рудиментарные нормы социального государства, социального права, и уже появившиеся нормы гражданского права. И второе: Россия – одна из немногих стран, где квартира, этот воздух между стенами, является объектом недвижимости. В подавляющем большинстве стран это всё-таки доля в праве на общую недвижимость. Если бы это было так, то большая часть проблем относительно земли как общего пользования, туалета, лестничной площадки и т.д., они бы снимались автоматически, одной бумагой на всё. К великому сожалению, в начале 90-х у нас был совершён этот поворот, и сегодня мы вынуждены расхлёбывать эти последствия, что 1 ступенька лестницы на 1 комнату, а 3 ступеньки приходится на 3 комнаты. Глупость, невозможно дробить общую собственность дома. Хотя в Москве уже есть прецеденты выкупа части лестничных площадок. Что дальше будем делать? Я настаиваю на том, что должно быть очень жёсткое обсуждение существующего положения, поиск решения и, возможно, более быстрая реализация этих решений, потому что мы запутаемся окончательно.

Ника: А что, в Думе обсуждались какие-то вопросы, о том, что надо с этим что-то делать? Или эту машину уже вспять не повернуть?

Плескачевский Виктор Семёнович: Сегодня, скажем, прошло заседание Правительства о программе приватизации. Мы деликатно и мягко настаиваем на том, что сегодня у нас у государства, у муниципалитетов, у разных уровней власти по-прежнему слишком много собственности, земли и многого другого, не менее 75% имущества, годного к обороту. Надо быстрее избавляться от этого. Далее, построить программу того, что остаётся в публичной собственности, и как общество этим распоряжается. Тогда можно будет в этом комплексном решении системном найти подход и к тем проблемам, которые сегодня касаются и сгоревшего дома, в котором есть и частная собственность, и муниципальная. И, в случае, когда у вас есть свидетельство, но нет дома или выясняется, кто у кого на балансе.

Ника: Я не знаю, может ли кто-нибудь дать комментарий по поводу Волгограда, когда собственники хотят кому-то отдать свои дома. Бывают случаи, когда хотят отдать?

Супруненко Виктория Александровна: Бывают, конечно.

Волчецкая Галина Александровна: Так и в Петербурге такая проблема тоже есть, на самом деле.

Ника: У меня вопрос по поводу аварийности жилья. Вот, например, человек живёт в своей квартире, а дом признан аварийным. А он десятилетиями признан аварийным. Но он как собственник не имеет права ничего сделать, он не имеет права туда никого прописать, продать, т.е. он лишён своих основных прав. Я правильно понимаю? Это законно или нет?

Плескачевский Виктор Семёнович: Если помещение признано аварийным, правильно, это законно. А что касается волгоградской проблемы, то она есть и в Петербурге, признание жилья аварийным, это в тех ситуациях, когда нужно кому-то признать аварийным – это делается быстро, а если дом как таковой и земля под ним никому неинтересны, то эти дома годами могут быть аварийными, и признать их аварийными большая проблема. У меня в практике был такой случай, когда обваливался эркер, вешали жилищные органы ленточку красную с белым и говорили, вы только туда не заходите, этот эркер аварийный, и вместе с тем, мы не могли с клиенткой добиться, чтобы это помещение признали аварийным.

Ника: И всё-таки с реализацией своих прав распоряжения частной собственностью в случае признания дома аварийным, они же ущемлены?

Тарасов Андрей Семёнович: Понятие собственности как раз и включает основное право - на распоряжение, а перед этим ещё и владение, пользование и распоряжение. Это 3 элемента полного права собственности. Если дом признан аварийным и если есть решение органа местного самоуправления о ремонте, расселении этого дома, такие решения должны регистрироваться. И в течение года они должны быть реализованы. В том случае, если не реализовывается право гражданина на достойный ремонт, коль скоро даже есть уже решение, он вправе обратиться в суд и жаловаться на бездействие органов местного самоуправления. Орган местного самоуправления должен ответить, принято решение, что непригодно для жилья, и ничего не делается. Что касается дома на земельном участке, который неизвестно в чьей собственности, что бы сделал я: парадоксальная вещь, она говорит, что там что-то повредили. Поскольку в Уголовном кодексе есть целых 2 статьи, как умышленное, так и неосторожное повреждение имущества, взять и написать заявление в местный орган внутренних дел, в милицию, о том, что мне повредили моё имущество. Во всяком случае, это заставит заняться проверкой и, возможно, они разрешат, как это не парадоксально и свои проблемы с землёй.

Ника: Эта тема не исчерпана. Мы к ней ещё будем возвращаться.