Когда Игоря Сечина не увидели на оглашении Послания в Кремле, аналитики уверенно заговорили: переговоры по продаже пакета акций «Роснефти» – на финишной прямой. Ведь просто так главную в году речь президента не пропускают. Но наступил вечер 5 декабря - срок, установленный правительством для окончания приватизации. А из офиса компании – ни звука. На календаре - уже 6-е, Госдума во втором чтении принимает бюджет, где в расходах заложены деньги от «Роснефти». Изменить смету уже практически невозможно. Так будут ли они вообще? И снова молчание. Развязка наступила только 7 декабря - ночная встреча Сечина с президентом.

Владимир Путин: «Хочу вас поздравить с завершением приватизационной сделки».

Как только глава государства назвал новых собственников, стало понятно – их имена, и правда, стоило хранить в секрете. Любая утечка могла бы сорвать договоренности. И вот уже наутро западная пресса, которая не жалует ни Россию, ни Роснефть, выходит с заголовками: триумф Владимира Путина, прорыв станционной блокады, потрясающий результат Он дает возможность говорить не только об экономическом, но и геополитическом успехе.

Вячеслав Кулагин, директор Центра изучения мировых энергетических рынков ИНЭИ РАН: «Компания, находясь под санкциями, имела ограниченные возможности заемного капитала. А тут она получает иностранные деньги. Причем если посмотреть, откуда она их получает – с одной стороны, с Ближнего Востока, из Катара, с другой – из Европы, причем от европейских банков».

Катар всегда был конкурентом России в нефтегазовом секторе, но, видимо, глядя на укрепление позиций в Сирии, решил: пожалуй, стоит если не дружить, то хотя бы пытаться. Сотрудничество выбрали и в Европе. Компания «Гленкор» никогда не шла на поводу у общественного мнения.

Игорь Сечин, главный исполнительный директор, председатель правления компании  «Роснефть»: «Сделка является не просто портфельной инвестицией, а является стратегической и имеет дополнительные элементы, такие как заключение долгосрочного поставочного контракта с Glencore».

Михаил Леонтьев, директор департамента информации и рекламы компании «Роснефть»: «Т.е. это не конец инвестиций, а это начало инвестиций. Дальше начинается процесс конкретных соглашений».

Эта сделка всего за день принесла в полтора раза больше, чем вся приватизация в нефтяной отрасли за четверть века. Вырученной суммы хватит, например, на то чтобы почти дважды покрыть все расходы на здравоохранение в следующем году. И теперь, по мнению президента, очень важно грамотно провести конвертацию. Ведь деньги Россия получит в евро, а тратить будет в рублях. И если обменять все сразу, национальная валюта тут же укрепится, и страна потеряет слишком много.

Владимир Путин: «Нам нужно разработать такую схему, которая бы негативно не повлияла на рынок, не вызвала бы каких-то скачков».

Игорь Сечин, главный исполнительный директор, председатель правления компании  «Роснефть»: «Я понял, мы так и сделаем».

Приватизацию удалось провести не как в 90-е. Контрольный пакет остался в руках государства. Без него миноритарные собственники - не те игроки, что могут диктовать волю совету директоров. Акции не ушли за бесценок, более того, после новости о приватизации подорожали до исторического максимума. Покупателей тщательно отбирали из 30 претендентов. Заключив сделку с крупной трейдерской компанией, фактически «Роснефть» нашла партнера. Который может помогать реализовывать нашу нефть Urals на более выгодных условиях.

Константин Симонов, генеральный директор Фонда национальной энергетической безопасности: «Нефть сорта Urals продается с привязкой к сорту Brent и с дисконтом к сорту Brent. Хотя в реальности и объем торгов по Urals больше, и качество нефти на самом деле тоже не настолько хуже, чтобы эту нефть с дисконтом продавать».

И вот в конце ноябре случилось то, что назвали сенсацией. На санкт-петербургской товарно-сырьевой бирже начали торговать новым инструментом – фьючерсами на Urals. Это  и есть попытка отвязаться от скидки и добавить к стоимости нефти дополнительные пару долларов. Кажется, совсем немного, но в годовом исчислении - это миллиарды долларов. Так что задача сложная – необходимо убедить трейдеров платить больше. И аргументы для этого, похоже, найдутся.

Вячеслав Кулагин, директор центра изучения мировых энергетических рынков ИНЭИ РАН: «Тот же Brent, он был в Северном море, когда там была достаточно приличная добыча, развивалась торговля и так далее. Но в последние годы эта добыча сильно снизилась».

И кто знает, может когда-то Urals и сможет занять место Brentа, и вообще – будет торговаться в России и только на наших условиях - то есть за рубли. Именно об этом - о конкурентоспособности - и говорил Владимир Путин на совещании с Совбезом. В то время как в мире растет борьба за рынки, а финансовое давление используется в политических целях, России как никогда нужна своя стратегия экономической безопасности.

Владимир Путин: «При этом наш главный, фундаментальный ответ заключается в том, чтобы наращивать свой собственный экономический потенциал. Не закрываться при этом от мировой экономики, а повышать свою эффективность».

Михаил Ремизов, президент института национальной стратегии: «Впервые в государственных документах такого уровня появляется категория суверенитета в экономической, финансовой и технологической сферах. То есть государство ставит задачу не только роста благосостояния, но и обеспечения определенного уровня самодостаточности, самостоятельности в экономике».

А это то, что нужно для выполнения задач из послания президента – достижения макроэкономической стабильности. И тогда рост до мировых темпов развития за три года даже в условиях кризиса и санкций покажется не таким уж и сложным.

Владимир Путин: «В принципе всё понятно, что и как нужно делать. Нужно только работать напряжённо».