«Костюм в кино»

В этом городе, как и во всей стране, носили стандартную советскую одежду массового производства. Но рядом существовала и другая, особенная культура костюма. На "Ленфильме" художники и дизайнеры с изобретательностью и вкусом создавали ту одежду, которая десятилетиями служила отечественному кино.

Лев Лурье: Режиссер создает на экране полноразмерный и абсолютно правдоподобный мир. Если это история про гангстеров, то у них должны быть точно такие же пистолеты, какие были на самом деле. Если это Курская дуга, то идут те самые «тигры» и Т-34, а если это любовная история, то девушка должна быть одета так же, как и во времена действия этого фильма. Кино не допускает ни малейшей условности. Главный помощник режиссера – художник по костюму. О художниках по костюму мы сегодня и поговорим.

Исторические и костюмные картины – визитная карточка киностудии Ленфильм. В советское время здесь почти не снимают блокбастеров о подвигах народных масс, здесь нет столичного размаха. Зато выходят легкомысленные оперетты, костюмные мелодрамы, экранизации мировой беллетристики. В Ленинграде снимают и средневековую Испанию, и викторианскую Англию, и петровскую Русь.

Лев Лурье: В Петербурге денег мало, а книг и архитектуры очень много, поэтому наш город традиционно живет с головой, повернутой назад. Мы больше специалисты по прошлому, чем по настоящему и будущему. Мы просто созданы для того, чтобы делать историческое кино и имитировать историю. Нам дан Богом и людьми город, который является, собственно говоря, декорациями. Мы сами живем как актеры в исторической декорации.

Виталий Мельников, кинорежиссер: Когда делаешь историческую картину, помогают сами стены города, обстановка диктует определенный стиль. Можно судить по тому, насколько органично одетый в костюм герой вписывается в интерьер, в архитектурный облик города.

На Ленфильме традиционно сильная школа художников по костюму. Историческое кино – экологическая ниша, где можно проявить таланты историка и модельера, не слишком нужные в советской действительности. Мастера костюмного цеха живут давно минувшими эпохами, имея репутацию самых дотошных и въедливых до мелочей. Они убеждены: любая небрежность, историческое несоответствие могут разрушить впечатление от картины.

Татьяна Слезина, художник по росписи тканей, доцент СПГАТИ: Я уверена, зрители гораздо более грамотные, чем мы о них думаем. Поэтому ляпы совершенно недопустимы, они портят всю картину.

Виталий Мельников, кинорежиссер: Костюм в кино – это великая вещь. Если в театре еще можно допустить определенную условность, то в кино зритель волей-неволей сравнивает происходящее с действительностью и быстро ловит нас на лжи, на неаккуратности, на невнимательности.

Инесса Снежкина, художник по костюмам: Вот этот костюм мы шили для Петра Первого. Чтобы показать демократичность Петра, мы использовали простые фактуры: сукно, кожу и металл. Мы использовали крой кафтана Петра, который представлен в музее Меншиковского дворца.

Лев Лурье: Если у вас есть ребенок в семье, обязательно сходите в музей города и покажите ему этот чудесный, лучший, наверное, в России кукольный дом. Его создали научный сотрудник музея Мария Макагонова и художник Владимир Коротков. Они воссоздали жизнь конца 19 века. Объем задач, который надо было решать, был колоссальный: какие были игрушечные поезда, какие папиросы курил петербургский студент, или как одевалась петербургская модистка. Так же и художник по костюму пытается воссоздать дух времени.

Художники по костюмам Ленфильма работают с музейной точностью. Но в эпоху тотального дефицита, когда нынешнее обилие тканей и фурнитуры показалось бы сказкой, приходится создавать сказочную реальность буквально из ничего.

Анжела Сапунова, художник по костюмам: Специальную блестящую ткань в советское время невозможно было достать ни при каких обстоятельствах, поэтому художники изобретали собственный материал путем наложения одной ткани на другую. Например, если шифон положить на атласную ткань, получался мерцающий эффект.

Татьяна Слезина, художник по росписи тканей, доцент СПГАТИ: Когда у нас снималась картина «Синяя птица» и нам привезли этот спрей, мы как дикари бегали с этим спреем, не давая никому лишний раз брызнуть, потому что он действительно был очень удобен и нужен. Сейчас у нас брызгают этим спереем все кому не лень.

Фильм-сказка «Синяя птица» - первый советско-американский проект - выходит на экраны страны в 1976 году. Среди исполнителей главных ролей -голливудские звезды мировой величины – Ава Гарднер, Джейн Фонда, Элизабет Тейлор… Одевает же их ученица великого Николая Акимова ленинградский художник Марина Азизян.

Александр Поздняков, киновед: Я недавно нашел пожелтевший журнал «Экран» и увидел фотографию Элизабет Тейлор, обнимающую Марину Азизян. Они стоят рядом. Элизабет Тейлор – звезда, которая видела все и носила все. Ее трудно чем-то удивить, но Марина Азизян как художник ее поразила и своим профессионализмом, и своими человеческими качествами. То, что создано в картине «Синяя птица», – это, конечно, фантазийный, вымышленный мир Метерлинка, существующий в первую очередь благодаря художникам по костюмам.

Лев Лурье: Осип Мандельштам писал: «Я – человек эпохи «МоскАшвея», // Смотрите, как на мне топорщится пиджак». Действительно, советская массовая одежда не предполагала высокого качества и высокого мастерства. Были портнихи, которые шили для жен министров и генералов. Но их было очень мало. А по-настоящему искусство дизайна развивалось в таких заведениях, как это. Это пошивочный цех киностудии Ленфильм. Здесь всегда надо было уметь придумать и восстановить то, что давно прошло. Здесь поддерживалась высокая квалификация наших дизайнеров.

В кино, как и в жизни, встречают по одежке. В годы застоя пошивочный цех Ленфильма – одна из немногих мастерских, где можно заказать экслюзивное вечернее платье или концертный костюм. Его услугами пользуются звезды эстрады и тогдашние светские львицы.

Александр Поздняков, киновед: Галина Павловна Вишневская, снимавшаяся в картинах Александра Аркадьевича Белинского, подружилась с теми, создает эти костюмы, и стала заказывать им одежду и для себя лично.

Лев Лурье: Заканчивается картина, и все костюмы сдаются в костюмерную цеха. Вот кафтан XVIII века из фильма «Гойя». Он здесь висит и ждет своего часа, когда на Ленфильме запустят очередную картину из европейской жизни наполеоновского времени. Или вот курточка разносчика. Это начало XX века, первая мировая война. И когда-нибудь мальчик понесет газету по Москве дореволюционной с криками: «Началась война с немцами! Началась война с немцами!».

Судьба большей части костюмов, попадающих в хранилище, – наряжать разнообразную массовку. Однако есть экземпляры, сыгравшие в кино не одну заметную роль. Наблюдательный зритель, например, заметит, что блистательный Атос Вениамина Смехова и незадачливый жених в исполнении Николая Караченцова из фильма «Собака на сене» одеты в один и тот же камзол. Да и великолепное синее платье главной героини появится еще не в одном фильме. Эти узнаваемые наряды исполнены легендарным мастером костюмного фильма – Татьяной Острогорской.

Татьяна Слезина, художник по росписи тканей, доцент СПГАТИ: Это был мастер сделать из ничего что-то. Если мы внимательно будем рассматривать эти костюмы, то увидим, что там все они сделаным из дешевых тканей, из ерунды.

Лев Лурье: Как говорится, «Когда б вы знали, из какого сора растут цветы…». Вот это вещество называется автогерметик-прокладка. Но в русском кино оно используется для того, чтобы имитировать золотое шитье. Отлично получается золотое шитье. Вот посмотрите, это элемент одежды императрицы Екатерины Второй из русско-японского фильма «Сны о России». А вот эта штука украшала костюм Меньшикова в фильме «Царевич Алексей» режиссера Мельникова. Наконец, блистательная Джулия Ормонд в фильме Никиты Михалкова изображала главную героиню в «Сибирском цирюльнике» тоже с помощью автогерметика-прокладки. Эту штуку не знают даже в Голливуде. Это, действительно, придумано здесь, в городе Петербурге.

Украшать костюмы с помощью герметика Татьяна Слезина придумала еще в 1974 году, работая на картине «Звезда пленительного счастья»… Технология прижилась и сегодня широко используется. Например, роскошные костюмы фильма «Русский ковчег» Александра Сокурова выполнены с помощью этого метода. Лучшие экземпляры остались на месте съемок – в коллекции Государственного Эрмитажа.

Татьяна Слезина, художник по росписи тканей, доцент СПГАТИ: В газете «Санкт-Петербургские ведомости» была статья о том, что в такое тяжелое время Ленфильм позволил себе шикарные костюмы, шитые золотом. Да не было в «Царской охоте» шитых золотом костюмов! Это была имитация золотого и серебряного шитья, а картина была сделана за копейки.

Лишь настоящие профессионалы при любом бюджете способны воспроизвести в деталях давно минувшую эпоху. Но этим задача художника по костюмам не ограничивается. Не менее важно помочь актеру создать яркий психологический портрет.

Инесса Снежкина, художник по костюмам: Допустим, мы делаем Петра Первого. Вначале он неуверенный в себе молодой человек, потом он набирает силу и становится другим. Мы добавляем новые фактуры, он становится уже более мужественным. Мы поднимаем линию плеча, начинаем использовать более насыщенные тона.

Анжела Сапунова, художник по костюмам: Задачи разные бывают. Иногда нужно из старика сделать человека крепкого и бравого, для этого нужен специальный крой, корсет очень держит фигуру. Или же наоборот: из человека молодого нужно сделать пожилого. Для всего есть специальные секреты, и художники по костюмам их знают.

Удача любой картины зависит от сотворчества художника по костюмам и режиссера. Если режиссер четко ставит задачу, и художнику она интересна и близка, зритель буквально окунается в атмосферу изображаемого на экране времени. Таковы, например, фильмы режиссера Алексея Германа.

Екатерина Шапкайц, художник по костюмам: Он скрупулезно делает и главного героя, и последнего дворника на заднем плане. От этого идет магия его фильмов. Сдаешь Герману массовку, он спрашивает: «А почему на ней такой платочек?» Начинаешь объяснять, он говорит: «Хорошо, согласен». Или: «А это ерунда какая-то».

Евгений Татарский, кинорежиссер: Я пригласил Высоцкого на картину «Плохой, хороший человек», где я был вторым режиссером. Его, как и других актеров, одели в костюмы. Хейфец их внимательно осмотрел и сказал художнику по костюмам: «Лиля, вы знаете, меня все устраивает, только давайте договоримся так: вот на этом сюртуке у него всегда третья пуговица будет полуоторвана, она будет болтаться на одной ниточке». Это был не фокус, ведь его персонаж – холостяк, понятно, отчего у него пуговица болтается. Володя мне сказал: «Женька, знаешь, я у Хейфеца всегда буду сниматься, чтобы он мне не предложил!».

Лев Лурье: Вот так или примерно так выглядела швейная мастерская начала ХХ столетия. Это время изучено петербургскими кинематографистами до тонкостей. Потому что наш город – это город модерна, и был огромный спрос на фильмы эпохи гибели империи. А сейчас этот спрос сместился. Людям интересны времена Ивана Грозного, Дмитрия Донского, Александра Невского, Богдана Хмельницкого и Тараса Бульбы.

Татьяна Патрахальцева, художник по костюмам: Здесь висят костюмы с картины об Александре Невском. Денег у нас не было столько, сколько хотелось бы – всегда хочется больше. Я решила сделать русских в такой теплой гамме (это красная охра, все красные цвета, все оранжевые, коричневые), а шведов мы делали сине-желтыми, одетыми в холодные цвета. Костюмы шили из натуральных тканей и красили их, потом нужна была отделка. Мы взяли коврики индийские, разрезали и стали составлять из них какую-то композицию. Эти камни, конечно же, не драгоценные, а полудрагоценные, зато там каждый камушек индивидуален.

Батальные полотна требуют огромной массовки. Например, на картине Владимира Бортко «Тарас Бульба. Запорожская сечь» в массовых сценах занято около восьмисот человек. Художник по костюмам отвечает за внешний вид каждого персонажа.

Екатерина Шапкайц, художник по костюмам: Костюмы, конечно, должны быть отфактурены все, потому что неизвестно, какой именно актер массовки окажется рядом с главным героем, попадет в центр кадра.

Татьяна Патрахальцева, художник по костюмам: Работа художника по костюмам, на самом деле, грязная и физически тяжелая. Сейчас любят кино фактурное, мы все-время что-то пачкаем, мы фактурим. На картине «Жмурки» у нас все время стреляли. Кровь течет искусственная, гримерная, но она все равно пачкает костюм. Все время ты это подхватываешь, вытираешь, переодеваешь героя. Часто полоскаешь прямо на площадке, что-то сушишь быстро, если у тебя не хватает дубля, иногда что-то зашиваешь.

Грязная работа и высокий стиль, скрупулезность историка и творческий поиск – главные составляющие этой редкой профессии. Художники по костюмам Ленфильма - лауреаты престижных кинофестивалей. Их произведения часто не уступают работам именитых кутюрье. Они вполне могли бы украшать не только экранное пространство, но и показы высокой моды.

Лев Лурье: Нынешняя жизнь все больше тяготеет к представлению, к карнавалу. Как-будто наш современник не удовлетворен тем, что ему дал Бог, а хочет жить в разные эпохи и прожить разные жизни. Вот, скажем, эта работа знаменитого петербургского модельера Татьяны Котеговой навеяна образом Марлен Дитрих. И тот, кто будет ходить в этом костюме, кроме своей жизни будет жить жизнью кинозвезды и жизнью всех тех героинь, которых она играла. Казавшееся исключительно локальным и специальным, искусство художника по костюму постепенно становится формообразующим, оно делает эстетику нашего времени.