Лейблы дружат с ИИ, а музыканты в панике: что происходит с индустрией

Музыка, созданная искусственным интеллектом, в этом году перестала быть забавным экспериментом и стала массовым явлением: полностью ИИ-проект Velvet Sundown собрал миллионы прослушиваний, треки с ИИ попадали в вирусные чарты Spotify и в один из кантри-чартов Billboard в США, а «ИИ-артистка» Ксания Моне, как сообщается, даже «подписала» контракт.

В эфире BBC Introducing также прозвучал трек Papi Lamour, созданный с помощью ИИ. Параллельно в британском топ-20 оказался I Run — трек проекта Haven, который обвиняли в попытке имитировать вокал британской певицы Джордже Смит; сами Haven утверждали, что просили у ИИ лишь «соул-вокальные сэмплы» и ранее не отвечали на запросы о комментарии.

На фоне этого усиливается главный страх музыкантов: ИИ «перемелет» всю историю записанной музыки и начнет производить бесконечный поток производных треков, обесценивая человеческое творчество и подрывая доходы артистов. При этом тревогу подогревает неожиданный разворот крупных лейблов, которые когда-то настороженно относились к новым технологиям, а теперь все активнее заключают сделки с ИИ-компаниями. Об это пишет The Guardian.

Как работают генераторы музыки и почему они пугают артистов

Платформы вроде Udio, Suno и Klay анализируют огромные массивы уже существующей музыки, чтобы «выучить» ее звучание, структуры и манеру исполнения. Затем пользователи могут создавать новые треки через текстовые или голосовые подсказки — условно, попросить «мрачную R& B-песню о расставании с женским вокалом» и получить вполне похожий результат, потому что модель впитала множество подобных примеров.

Юристы и индустрия отмечают, что первым ударом такие системы могут стать для «функциональной» музыки — рекламной, киношной, игровой, то есть такой, где слушатель меньше привязан к личности автора. В таком сегменте заказчики действительно могут начать задаваться вопросом, зачем платить композитору, если «достаточно нажать кнопку».

Суд против Suno и Udio — резкий поворот

Еще недавно крупные лейблы воспринимали ИИ как экзистенциальную угрозу масштаба Napster. В прошлом году Ассоциация звукозаписывающей индустрии Америки, представляющая «большую тройку», инициировала разбирательства против Suno и Udio из-за предполагаемого обучения моделей на каталогах артистов без разрешения.

Однако затем ситуация развернулась: вместо затяжной войны начались партнерства. Universal Music Group (UMG) договорилась с Udio, Warner Music Group (WMG) — с Udio и Suno. Кроме того, у лейблов появились соглашения с Klay — компанией, которая первой заявила, что привлекла всех трех мейджоров, включая Sony (при этом переговоры с независимыми лейблами еще продолжаются).

Руководство лейблов объясняет логику так: сделки должны одновременно защищать права артистов и открывать новые коммерческие возможности. В риторике этих соглашений звучит идея «демократизации» — якобы мы входим в этап, когда создание музыки станет доступным практически каждому.

«Сделайте трек голосом любимого артиста»

Одно из ключевых изменений — обещание, что пользователь сможет не просто генерировать музыку «в стиле жанра», а создавать треки с голосом и манерой конкретного исполнителя и даже «переосмыслять» любимые песни через ИИ.

ИИ-компании подают это как расширение культуры ремиксов: подписка, где фанаты смогут управлять музыкой по-новому, комбинировать стили, брать знакомые референсы и собирать новые варианты. При этом они уверяют, что артисты будут вознаграждаться, а человеческое творчество не будет вытеснено.

Что думают музыканты: от прагматизма до жесткого скепсиса

Часть артистов признает, что индустрия может прийти к «лицензируй — или все равно возьмут»: музыкант Дэйв Стюарт (Eurythmics) в этой логике считает, что иначе компании все равно заберут голоса и навыки в оборот.

Но есть и куда более мрачные оценки. Менеджер Ирвинг Азофф (Music Artists Coalition) цинично отреагировал на происходящее, заявив, что подобные «партнерства» уже случались в индустрии, и нередко заканчивались тем, что артисты получали лишь малую долю выгоды. Британский Совет музыкальных создателей обвинял крупные лейблы в манипуляциях и призывал к более надежным соглашениям между артистами и лейблами. Европейский альянс композиторов и авторов песен также указывал на тревожную непрозрачность условий таких сделок.

Отдельно звучит обеспокоенность долгосрочными последствиями: даже если отдельным звездам сегодня предложат понятные выплаты, вся экосистема может столкнуться с финансовым ударом — для композиторов, авторов и будущих поколений. В этой логике возникает вопрос, не «продает ли индустрия завтра», чтобы закрыть сегодняшние счета.

Музыкант и продюсер Кэтрин Энн Дэвис, входящая в руководство Featured Artists Coalition, подчеркивает, что многие вообще не хотят, чтобы их работы использовались для обучения ИИ. Она допускает пользу ИИ как инструмента для оптимизации процессов, но относится к генеративному ИИ в творческой продукции как к неприемлемому решению на текущем этапе.

«Разрешения должны меняться со временем»

Имоджен Хип, согласно материалу, предлагает более «инструментальный» взгляд: она считает, что самого ИИ как инструмента бояться не нужно, и использует собственную ИИ-систему как творческого партнера. При этом она подчеркивает: недостаточно просто заявить согласие на использование музыки ИИ — нужны разрешения и правила, которые будут развиваться со временем. Для этого она создала некоммерческую платформу Auracles, управляемую художниками, как потенциальное место фиксации прав и согласий.

Параллельно возникают сервисы, которые обещают «точную атрибуцию влияния»: например, Musical AI заявляет цель обеспечить музыкантам вознаграждение каждый раз, когда пользователь генератора использует даже небольшую часть их песни.

Главная претензия: непрозрачность и риск подрыва доходов

Условия сделок публично не раскрываются. В индустрии предполагают, что лейблы будут добиваться компенсаций за прошлое использование каталогов, авансов за будущее и долей в платформах. При этом даже если артистам формально дадут возможность отказаться от участия, их могут не консультировать по поводу последующих партнерств — и именно отсутствие консультаций становится одним из ключевых пунктов критики со стороны организаций артистов.

На прямые вопросы о прозрачности, коммерческих принципах подписки, риске подрыва стриминговых доходов и масштабе отказов со стороны артистов крупные лейблы, по тексту, не стали комментировать детали. При этом во внутреннем меморандуме Universal, который видели журналисты, отмечалось, что компания не будет лицензировать модели, использующие голос артиста или создающие новые песни на основе уже существующих треков без согласия артиста.

А будут ли слушатели вообще платить за «игру с музыкой»?

Дополнительная неопределенность — спрос. ИИ остается крупнейшим объектом ажиотажа для венчурного капитала, но неясно, станет ли платная «генерация треков под себя» массовой привычкой. В материале также упоминаются опасения вокруг пузыря инвестиций в ИИ и рисков для рынка.

При этом есть и контраргумент: ИИ по своей природе производен и не создает «по-настоящему нового», а значит, человеческая музыка, которая будет маркироваться как созданная людьми, может даже вырасти в ценности. Но одновременно признается и обратная проблема: обычному слушателю все сложнее отличать человеческий трек от ИИ, и радиостанции/диджеи нервничают, что ИИ-музыка будет «просачиваться» в эфир и плейлисты, обходя фильтры качества. История с Papi Lamour в эфире BBC рассматривается как тревожный сигнал: либо это повод ужесточать проверку, либо первые признаки «потока», который размоет границы между человеком и машиной.

«Это уже происходит» — а что дальше?

Сейчас ИИ чаще напоминает «композит» из существующей музыки — условного «Франкенштейна мелодий». Но автор текста подводит к более пугающему горизонту: если общий искусственный интеллект (AGI) действительно станет реальностью быстрее, чем ожидается, индустрия окажется в зоне радикальной неопределенности относительно будущего и смысла искусства, созданного человеком.

Еще больше новостей — у Пятого канала в мессенджере MAX.