Реальность ВСУ: дезертирство, мародерство и новый послабляющий закон

Отступая из Угледара ВСУ бросили десятки раненых бойцов в развалинах города. По официальным данным нашего министерства обороны 44 украинца там сдались в плен.

Сейчас ищут виновных в потере ключевого в южном Донбассе города. Спорят «кто трус» две бригады — 72-я механизированная и 123-я из теробороны. Первое подразделение — одно из самых боеспособных в украинской армии, по крайней мере было таким до Угледара. Второе собрали из добровольцев в Николаевской области.

«Кадровые» вояки в своем провале винят, понятно «колхозников». Мол, те дрогнули под натиском русских штурмовиков. Заставляют «слабовольных» каяться под дулами автоматов. Немудрено, что бойцы 123-й бригады начали тихий бунт и не хотят возвращаться в окопы.

Масштабы дезертирства в ВСУ растут в геометрической прогрессии, французская Le Figaro опубликовала внутреннюю статистику ВСУ, из которой следует, что в этом году за девять месяцев было возбуждено почти 30 000 уголовных дел за самовольное оставление части и еще 15 000 за дезертирство. И это больше, чем за два предыдущих полных года.

Если же суммировать данные по этим статьям, получается, что только в этом году с позиций ушли несколько полноценных бригад ВСУ. Это последствия силовой мобилизации, которая царит в стране, когда потенциальных рекрутов хватают где попало и силой тащат в военкоматы. Мотивации воевать у них никакой, потому — бегут.

Причем по неофициальным данным картина еще непригляднее. Волонтеры работающие с ВСУ говорят о том что беглецов 100 или даже 200 тысяч.

Официальный Киев решил бороться с проблемой методом: не можешь остановить — возглавь. Верховная рада в первом чтении одобрила закон о смягчении наказания за самовольное оставление части в первый раз. Если беглец-первоход соглашается вернуться — против него прекращают уголовное дело. Даже дают право выбрать другую бригаду или род войск.

В начале СВО была обратная политика — наказание за дезертирство и самоволку наоборот ужесточили, но не помог метод кнута. Насколько стоит пряник того, чтобы идти обратно в окопы под русские бомбы и дроны? Вопрос риторический.