С ним можно было идти в разведку. Каким коллеги запомнят погибшего в зоне СВО военкора Семена Еремина

В зоне СВО погиб наш коллега, журналист Семен Еремин. Погиб на съемках, выполняя свою работу — попал под удар украинского дрона на стыке Донбасса и Новороссии.

Семен был одним из самых опытных военкоров в нашей команде — он освещал контртеррористические операции на Кавказе, за работу в Сирии награжден медалью ордена «За заслуги перед Отечеством».

На Донбассе — с 2014-го, на СВО — с первых дней. Вместе со штурмовиками заходил в Волноваху, работал на передовой в Мариуполе и Марьинке.

А в свою предпоследнюю командировку на Донбасс снял фильм про освобождение Авдеевки. Никогда не лез на рожон, но всегда был впереди.

Выдержанный, осторожный и очень спокойный, что бы ни творилось вокруг. Такие ситуации он называл не «сложные», а «мотивирующие».

Несмотря на богатый военный опыт, не считал себя военкором, говорил, что репортажи с фронта — это лишь этап. Яркий, но не самый лучший или приятный.

Просто такая работа — опасная, необходимая. И он делал ее честно — как положено настоящему профессионалу, настоящему мужчине.

— А посреди лесочка, да на пригорочке, блиндаж был просто, окоп и пулеметная точка. Нехитрое хозяйство — пучок морковочки, и лишь укроп не любят все 33 типочка…

Почему-то запомнился именно этот видеоклип, снятый на телефон. Все военкоры постили боевые стендапы, а Семен записал трек.

Первый ролик в Telegram-канале Еремина. А это его последний сюжет — теперь уже можно говорить последний, не крайний: бойцы на полигоне учатся сбивать дроны — и Семен произносит слова, которые теперь звучат как страшное пророчество.

— Когда такая птичка с прицепленным на нее зарядом на тебя летит, ощущения, конечно, совсем другие, звук мерзкий…

Именно так все и случилось. Выезд на передовую, мерзкий звук дрона, взрыв, смертельное ранение…

У Семена была своя теория: он считал, что у каждого человека есть лимит везения, и у него он был огромный. Семен обладал уникальной способностью попадать в переплеты и выбираться из них.

2022 год, угледарское направление, беспилотник ВСУ засекает журналистов. Это видео с той стороны позже появилось в украинском TikTok.

Огонь по приоритетной цели открыли из всех стволов. Семен с группой коллег минут 40 уворачивался от разрывающихся мин, пока у коптера корректировщиков не села батарейка.

Это после того случая все адекватные журналисты перестали ездить на передовую в синих бронежилетах с надписью «пресса». У Семена была уникальная способность — он сохранял хладнокровие в самых стрессовых ситуациях и буквально заражал своим спокойствием окружающих.

Весна 2022-го, Мариуполь, мина падает рядом — Семен невозмутимо записывает стендап. В комментариях к его роликам его даже обвиняли в постановках — мол, не может человек так себя вести, находясь в такой опасности.

Вот эта его манера — не убегать, а уходить в укрытие, способность не суетиться и не поддаваться панике, подкупала военных. В нем видели своего и поэтому брали туда, куда обычных журналистов обычно не берут.

Еремин одним из первых с группой штурмовиков вошел в Волноваху. В Марьинке он вместе с бойцами под обстрелом выносил раненого.

Когда ВСУ били по Донецку, Семен снимал не последствия обстрела, а сам обстрел, изнутри, приезжая в самые опасные районы. Мы — все те, кто близко знал Семена, — запомним его отважным и веселым, как на этих кадрах.

Здесь он под биты зачитывает свой текст, посвященный Герою России Арсену Павлову — Мотороле, Мотору.

— И пусть погибли, но оставили в земле пни. Оставили корни, о вас будут помнить, дубовые побеги тут друг другу помогут… Мотор, мотор, звучит мотор…

У Семена на руке была очень трогательная татуировка, он перевел на предплечье цветные каракули — детский рисунок старшей дочери, которую очень любил. Младшая дочь еще не умеет рисовать: ей всего два месяца, и она еще не знает, что ее папа герой.

Соболезнования родным и близким поступают отовсюду. Семен был таким человеком, который при первом знакомстве западал в душу, поражал своей прямотой, честностью, и да — честью.

Он безусловно был человеком чести, неспособным на обман или подлость. Его целью в работе было рассказать правду в мельчайших деталях, чтобы зрители поняли, что происходит на самом деле. Наша команда присоединяется ко всем словам соболезнования и поддержки.

«Погиб Семен Еремин. Не просто наш коллега — наш друг, наша опора, часть всех нас. Он везде и всегда был первым — там, где страшно, где погибают, но где он должен быть, чтобы выполнять свой долг. Чтобы рассказывать правду. Сражаться доступным ему оружием. Семен был бойцом до последней минуты. Не журналистом, а бойцом, он делал куда больше, чем журналист. Помогал фронту, вместе с военными бился с врагом», — сказал гендиректор МИЦ «Известия» Владимир Тюлин.

«Пожалуй, самый отважный из корреспондентов, которых я знал. С ним было спокойно и надежно», — отмечает военкор «Известий» Валентин Трушнин.

«Для меня он стал воплощением молодого современного репортера, который хотел понять, что такое смысл войны», — делится советник главы ДНР Игорь Кимаковский.

«Всегда отважно выезжал на передовую. Про таких, как он, говорят: с этим человеком можно идти в разведку», — указал корреспондент НТВ Евгений Голованов.

«Мы понимаем, что каждый выезд — это опасность, но всегда ожидаешь, что человек с этого выезда вернется. А вот Семен не вернулся и это больно, сложно и страшно», — говорит гендиректор ГТРК «Луганск» Николай Долгачев.

Казалось, он никогда не нервничал — возможно, это только казалось из-за его самурайской внешности и собственного философского взгляда на мир. Он твердо знал, что такое хорошо, а что такое плохо.

И действовал, исходя из этой картины мира. Трушнин в сюжете вспомнил, как Семен под обстрелом помогал раненого выносить несколько километров, рискуя жизнью.

А ведь вокруг было много бойцов, были свободные руки — Семен мог не нести, но нес. Или другой пример: апрель 2022-го, село Никольское, куда Семен приехал снимать, как ВСУ обстреливают храмы.

И увидел, что в монастыре прячутся десятки прихожан: кто-то боялся покинуть место, у других не было возможности. Семен тогда смог вывезти особенно нуждающихся — женщину с сыном-инвалидом.

«Когда мы ехали уже, он нас забрал с Никольского, он беседовал с ним, задавал вопросы, ждал ответа, утешал его. Дорога обстреливалась, но он нас забрал. Рискнул, забрал нас вдвоем с Колей, сыном моим. Я не видела еще такой любви ни к детям, к людям. Просто к людям», — отмечает Юлия Свирщевская.

Еще один пример — в 2016 году в Донецке погиб 101-й ребенок от украинских обстрелов накануне Дня защиты детей — такая чудовищная ирония. Семен тогда организовал акцию: с художниками разработали трафарет, который можно было скачать из интернета и нанести рисунок любого размера в любой точке мира: детский профиль и хештэг #101.

Первое граффити он сделал сам с коллегами в донецком аэропорту под обстрелом. И его пример был очень заразителен — десятки российских городов подключились, Европа, США — люди увидели, поняли и приняли близко к сердцу трагедию Донбасса.

Детский профиль на трафарете — с фотографии его дочки, кстати. Он не хотел делать себе имя на войне, он хотел, чтобы война как можно скорее закончилась и как можно больше людей остались живы и невредимы.

Еремин стал седьмым российским гражданским журналистом, погибшим на Донбассе с начала конфликта. Игорь Корнелюк, Антон Волошин, Анатолий Клян, Андрей Стенин пали еще летом 2014-го, когда пламя гражданской войны впервые полыхнуло.

Мир был не готов к этому противостоянию, и мы, как журналисты, были не готовы. Ребята шли на съемки без касок и бронежилетов.

Ведь это в голове не укладывалось, что ВСУ могли обстреливать жилые кварталы. А они обстреливали — и от осколков и пуль гибли и мирные жители, и журналисты.

Потом мы научились, мы подстроились — кевларовая каска, обязательно «броник» — лучше пятого класса защиты. Но и украинские формирования поменяли тактику.

Ростислав Журавлев погиб летом 2023-го от разрыва кассетного боеприпаса, хотя во многих странах «кассеты» запрещены к применению. Борис Максудов — ноябрь 2023-го.

Полгода едва прошло — скончался от ран после «сброса» с дрона. И вот ушел наш Сема, ему FPV-дрон «прилетел» под ноги.

Если вы знаете, FPV-дрон оснащен камерой и им от первого лица управляет человек, то есть он, четко распознавая цель, наносит поражение. В группе бойцов, с которой шел на съемку Семен, потерь нет.

Получается, целились в него, в журналиста — в человека с микрофоном, с надписью «пресса» на «бронике». То есть информации о том, что происходит на фронте, Киев боится сильнее, собственно, боевых действий — значит, нам надо продолжать, во имя правды.